Он на меня смотрит когда я не вижу: «Почему парень смотрит на меня, но ничего не делает? » – Яндекс.Кью

Когда чувствуешь взгляд за спиной, или как работает наш «встроенный зрительный датчик»

Рубрики : Нейронаука, Переводы, Последние статьи

Become a Patron!

«Как будто кто-то сверлит тебя»: обозреватель Big Think Филип Перри рассказывает, как сложные биологические системы помогают нам чувствовать на себе взгляд постороннего, что за эволюционные процессы лежат в основе этой способности и какие когнитивные искажения создают у нас иллюзию присутствия чужого взгляда, даже когда его нет.

Представьте, что вы заняты чтением или пролистыванием ленты на смартфоне. Неожиданно вы чувствуете, как по спине бегут мурашки. Кажется, будто кто-то изучает вас взглядом. Вы оборачиваетесь и ищете этого человека. Вне зависимости от того, друг это или враг, неприятное чувство возникает на уровне интуиции. Такое состояние вполне естественно для каждого из нас: когда-то оно помогало нашим предкам избегать опасности. Но как у человека это получается? Очень просто: за счёт оперативного взаимодействия мозга и зрительных центров, а также благодаря некоторым особенностям нашего вида.

Этот феномен получил название «обнаружение взгляда». В ходе нейроисследований удалось обнаружить, что клетки мозга, запускающие процесс распознавания, действуют очень точно. Если кто-то отводит от вас взгляд на несколько сантиметров влево или вправо, неприятное чувство моментально исчезает. Учёные полагают, что в основе работы «встроенного датчика» лежит сложная нейросеть. Однако принцип её действия до сих пор не определён, хотя эксперимент на макаках подтвердил связь между нейронной сетью и механизмом обнаружения взгляда, даже если принимать во внимание наличие у обезьян специфических клеток.

Мы точно знаем, что за способность видеть отвечают десять областей мозга. На самом деле их может быть ещё больше. Главная роль в этом процессе принадлежит зрительной зоне коры, которая располагается в задней части головного мозга. Но и другие области, например, миндалины, могут быть включены в работу «встроенного датчика».

Люди чувствуют взгляды других людей. Когда кто-то резко меняет направление взгляда, мы автоматически на это реагируем. Это не просто обозначение нашей принадлежности к хищникам, которые от природы обладают чувствительностью и умением приспособиться к изменениям в природе. Это скорее признак нашей зависимости друг от друга, стремления к социализации. Второе отличие человека от других хищников – больший размер склеры (области вокруг зрачка). У животных основную часть глаза занимают зрачки, что помогает уберечься от хищников. А вот людям большая величина склеры позволяет быстро заметить изменение траектории взгляда собеседника.

Конечно, нам не нужно пристально смотреть на кого-то, чтобы определить, куда направлен его взгляд. Мы можем оценить это с помощью периферического зрения, однако такой механизм является гораздо менее точным. Некоторые исследования подтверждают, что мы только устанавливаем факт наличия или отсутствия взгляда собеседника за счёт точки «центральной фиксации».

Всё это имеет отношение не только к чьему-то взгляду. Периферическое зрение позволяет понять, в каком положении находится голова собеседника, какую позу он выбирает. Наш мозг таким образом пытается уберечь нас от ошибок.

В 2013 году в журнале Current Biology была опубликована статья о том, что «встроенный датчик» является гарантией защиты от сбоев. Если мы чувствуем на себе чей-то взгляд, значит, ошибки быть не может: кто-то действительно на нас смотрит. Профессор психологии Колин Клиффорд из Университета Сиднея обнаружил, что, хотя люди не могут описать того, кто изучает их взглядом, они в любом случае чувствуют внимание к себе.

«Пристальный взгляд может означать угрозу, а если вы идентифицируете что-то как угрозу, вы не хотите это упустить. Признание того, что на вас кто-то смотрит, — это не что иное, как защитный механизм».

Пристальный взгляд также может выполнять роль социального сигнала. Если кто-то долго смотрит на кого-то, обычно это означает, что он хочет заговорить с ним. Так как мы склонны чувствовать, что на нас кто-то смотрит, иногда чувство, которое мы испытываем, начинает выполнять роль самоисполняющегося пророчества. Когда мы оборачиваемся, наше действие вызывает взгляд другого человека. Мы начинаем смотреть на него, и нам кажется, что и он всё время на нас смотрел.

Еще одно объяснение — предвзятость подтверждения: обычно мы помним лишь те случаи, когда мы обернулись, и кто-то действительно на нас смотрел. Но случается и противоположное. А как же неприятное чувство? Почему оно возникает? Причины здесь исключительно психологические, с самим физиологическим процессом это не связано.

Источник: Why Is It You Can Sense When Someone’s Staring at You?

Обложка: фрагмент картины Петруса Кристуса «Портрет девушки» (1470 г.)

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие статьи

О чем говорил Владимир Путин в интервью американской телекомпании NBC

Владимир Путин ответил на вопросы журналиста телекомпании NBC Кира Симмонса. Запись интервью состоялась 11 июня в Кремле.

Интервью журналисту американского телеканала NBC Киру Симмонсу. Фото: kremlin.ru

К.Симмонс (как переведено): Господин Президент, Вы уже давно не давали интервью американским журналистам. Мне кажется, три года прошло. Спасибо, что нашли время. Есть масса тем для обсуждения. Я уверен, что мы много успеем обсудить.

Начну вот с чего. Сегодня пришли новости из США, там заявляют, что в течение следующих нескольких месяцев Россия готовит новые взломы военных объектов для иранской ядерной программы. Это правда?

В.Путин: Ещё раз повторите, пожалуйста, вопрос: мы готовим взломы каких объектов?

К.Симмонс: Сегодня вышел доклад, пошли сообщения, что Россия готовится передать Ирану спутниковую технологию, которая позволит Ирану отслеживать и наносить удары по военным целям.

В.Путин: Нет, у нас нет таких программ с Ираном, это просто чушь очередная. У нас с Ираном есть планы сотрудничества, в том числе и в сфере ВТС, всё это в рамках решений, которые были согласованы в нашей программе, по иранской ядерной программе в рамках ооновских решений вместе с нашими партнёрами по подготовке СВПД, где на определённом этапе санкции с Ирана должны быть сняты, в том числе в сфере военно-технического сотрудничества. У нас есть определённые программы, но это всё обычные вооружения, если до этого дойдёт, но пока мы даже к этому не перешли, пока у нас нет никакого реального сотрудничества в области обычных вооружений, поэтому что-то там кто-то придумывает по поводу современных космических технологий — это просто фантастика, просто очередной вброс, фейк. Я о таком ничего не знаю, во всяком случае. Те, кто говорит об этом, знают лучше, чем я, наверное. Ну чушь.

К.Симмонс: То есть Вы согласны с тем, что передать Ирану такие спутниковые технологии — это поставило бы под угрозу американских военнослужащих, получи Иран от России такие технологии, ведь они могли бы передавать такую информацию хуситам в Йемене, могли передавать информацию «Хезболле». И факт передачи таких технологий Ирану был бы опасным развитием событий.

В.Путин: Послушайте, что мы обсуждаем проблемы, которых не существует? Нет предмета для обсуждений. Кто-то что-то выдумывает, я не знаю, может, это вброс, связанный с тем, чтобы вообще ограничить любое военно-техническое сотрудничество с Ираном. Я повторю ещё раз: это просто фейковый вброс, о котором мне вообще ничего неизвестно, я от Вас это впервые слышу. Нет у нас таких намерений. Не знаю, технологически готов ли Иран воспринимать даже такое сотрудничество. Это же отдельная тема, очень высокотехнологичная.

Да, действительно, мы не исключаем, что возможно наше сотрудничество со многими странами мира в космосе. Но, наверное, всем хорошо известна наша позиция по поводу того, что мы категорически против милитаризации космоса вообще. Мы считаем, что космос должен быть свободен от любых видов оружия, размещённого на околоземном пространстве, и так далее. Поэтому у нас нет таких планов, особенно по передаче технологий такого уровня, о котором Вы сейчас сказали.

К.Симмонс: Хорошо.

Следующий вопрос по саммиту с Президентом Байденом. Перед этим он встречается с лидерами «большой семёрки», с натовскими партнёрами, с лидерами европейских государств. Это его первая поездка, первый визит в Европу. Это подаётся как попытка сплотить ряды мировых демократий. Теперь он собирается встретиться с Президентом, которого подают как диктатора, автократа.

В.Путин: Я не знаю, кто-то подаёт под таким соусом, кто-то смотрит на развитие ситуации и на Вашего покорного слугу по-другому. Всё это подаётся публике так, как считается целесообразным для правящих классов в той или другой стране.

То, что Президент Байден встречается со своими союзниками, здесь нет ничего необычного. Что же здесь необычного — встреча «семёрки»? Мы знаем, что такое «семёрка», я там бывал многократно, знаю ценности этой площадки. Но когда люди собираются и что-то обсуждают, это всегда хорошо, лучше, чем не собираться и не обсуждать. Потому что и в рамках «семёрки» тоже есть вопросы, требующие постоянного внимания, рассмотрения, потому что есть и противоречия, как это ни покажется странным, есть разные оценки тех или иных событий на международной арене и между ними. Ну хорошо, пусть встретятся, пообсуждают.

Что касается НАТО, я уже много раз говорил: это рудимент холодной войны. НАТО родилась в эпоху холодной войны, но зачем она существует на сегодняшний день, не очень понятно. Был момент, когда говорили о том, что она трансформируется, эта организация, теперь уже как-то об этом подзабыли. Мы исходим из того, что это военная организация, но это союзники Соединённых Штатов, ну, наверное, время от времени нужно с союзниками встречаться. Хотя я тоже себе представляю, как идёт там дискуссия. Понятно, что всё решается консенсусом, но всё-таки есть одно мнение правильное, а все остальные не очень — так, аккуратно, скажем. Поэтому — ну что? Встречаются союзники, и что здесь необычного? Я ничего необычного здесь не вижу.

Тем более это дань уважения к своим союзникам перед встречей президентов США и России. Наверное, это подаётся как желание узнать их мнение по ключевым вопросам современной повестки дня, в том числе и по тем вопросам, которые мы будем обсуждать с Президентом Байденом. Но всё-таки я склонен думать, что, несмотря на все эти политесы, США будут продвигать в отношениях с Россией то, что они считают нужным и важным для себя и прежде всего для себя, для своих экономических, политических и военных интересов.

Послушать то, что думают на этот счёт союзники, наверное, никогда не вредно, так что ничего, рабочий процесс.

К.Симмонс: Тогда ещё немножко вопросов по поводу саммита. Как Вы знаете, Президент Байден запросил эту встречу, он не выдвигал никаких предварительных условий. Это Вас не удивило?

Во время интервью журналисту американского телеканала NBC Киру Симмонсу. Фото: kremlin.ru

В.Путин: Нет. У нас отношения двусторонние деградировали до самой низкой планки за последние годы, а всё-таки есть вопросы, которые требуют сверки часов, определения каких-то позиций взаимных, для того чтобы вопросы, представляющие взаимный интерес, решались эффективнее в интересах как Соединённых Штатов, так и России. Поэтому здесь нет ничего необычного. На самом деле мы, несмотря на такую, казалось бы, жёсткую риторику, ожидали таких предложений, потому что внутриполитическая повестка в Штатах не давала нам возможности восстанавливать отношения на каком-то приемлемом уровне. Это должно было состояться рано или поздно.

Ну вот Президент Байден проявил такую инициативу. До этого, как Вы знаете, он поддержал продление Договора о СНВ, что не могло не встретить с нашей стороны поддержку, потому что мы считаем, что этот договор в сфере сдерживания стратегических наступательных вооружений достаточно проработан, отвечает нашим интересам — и российским, и американским. Поэтому такое предложение было вполне ожидаемым.

К.Симмонс: Вот Вы поедете на саммит. Вы планируете сразу после этого проводить дополнительные этапы переговоров по контролю над вооружениями, потому что Байден продлил СНВ на пять лет, и считается, что это начало диалога, а не его конец?

В.Путин: Мы знаем, какие вопросы, какие проблемы хотят американцы с нами обсуждать. Мы понимаем эти вопросы и проблемы, мы готовы к этой совместной работе. Есть у нас определённые если не разногласия, то разное понимание, каким темпом и по каким направлениям мы должны двигаться. Знаем, что является приоритетным для американской стороны. В общем, это процесс, который нужно двигать на профессиональном уровне: по линии Министерства иностранных дел, Госдепа, соответственно, Пентагона и Министерства обороны России. Мы к этой работе готовы.

Мы слышали сигналы, что американская сторона хотела бы возобновления этих переговоров на профессиональном, экспертном уровне. Посмотрим. Если после встречи на высшем уровне условия будут для этого созданы — пожалуйста, мы же не отказываемся, мы готовы к этой работе.

К.Симмонс: Президента Байдена интересует стабильность и предсказуемость. А Вас?

В.Путин: Это самая главная ценность, можно сказать, в международных делах. Если бы нам удалось…

К.Симмонс: Извините, что перебиваю, но он ведь говорил, что это Вы чините нестабильность и это Вы источник как раз таки непредсказуемости.

В.Путин: Он говорит одно, я говорю другое. Может быть, когда-то в чём-то наши риторики расходятся, но если Вы спрашиваете сейчас мою точку зрения, то я Вам говорю, в чём она заключается: самая главная ценность в международных отношениях — это стабильность и предсказуемость. Мы со стороны, как я считаю, наших американских партнёров как раз этого и не видели в предыдущие годы. Какая же стабильность и предсказуемость, если мы вспомним события в Ливии в 2011 году, когда страну разрушили? Ну и какая здесь стабильность и предсказуемость?

Всё время говорили о том, что войска в Афганистане будут оставаться. Потом раз, вдруг — бум, войска из Афганистана выводятся. Это что стабильность, предсказуемость?

События на Ближнем Востоке — это что, стабильность и предсказуемость? К чему это всё приведёт? Или в Сирии? Что здесь стабильного и предсказуемого?

Я спрашивал у своих коллег американских: вот вы хотите, чтобы Асад ушёл, а кто на его место придёт, что будет дальше? Ответ странный: не знаю. Ну если не знаешь, что будет дальше, зачем менять то, что есть? Ведь это может быть вторая Ливия или второй Афганистан. Мы этого хотим? Нет. Давайте вместе сядем, будем разговаривать, искать решения, искать компромиссы, приемлемые для всех сторон, — вот так достигается стабильность. Она не может быть достигнута навязыванием одной точки зрения, «правильной» точки зрения, все остальные — «неправильные». Так же стабильность не достигается.

К.Симмонс: Давайте перейдём к другой теме. Хотел поговорить о Ваших отношениях с Президентом Байденом. Это уже не саммит в Хельсинки, Байден не Трамп. Вы когда-то говорили, что Трамп — человек незаурядный, талантливый. Как Вы опишете Президента Байдена?

В.Путин: Я и сейчас считаю, что бывший Президент США господин Трамп — человек незаурядный, талантливый, иначе он не стал бы Президентом США. Он яркий человек, он может нравиться кому-то, может не нравиться. Это, конечно, не порождение американского истеблишмента, он раньше в такой большой политике никогда не был. Естественно, это нравится, не нравится, но это так и есть.

Президент Байден, конечно, кардинальным образом отличается от Трампа, потому что он профессионал, он почти что всю жизнь свою сознательную в политике. Он занимается этим многие-многие годы, я уже говорил об этом, и это очевидный факт: сколько лет он был сенатором, сколько лет он занимался вопросами, скажем, разоружения, международной политики фактически на экспертном уровне. Это другой человек. Я очень рассчитываю — есть плюсы, есть минусы, — что не будет таких импульсивных движений со стороны действующего Президента, что мы будем соблюдать определённые правила общения, сможем о чём-то договариваться, находить какие-то точки соприкосновения. Вот, собственно говоря, пожалуй, всё. А что будет происходить на самом деле, это нужно будет смотреть исходя из реальной, практической политики и её результатов.

К.Симмонс: Президент Байден говорил, что вы как-то встречались, что вы лицом к лицу очно виделись, и он говорил Вам, он так утверждает: я смотрю Вам в глаза и не вижу никакой души. А Вы сказали: мы друг друга понимаем. Вы помните этот разговор?

В.Путин: Насчёт души я не знаю, надо ещё подумать, что такое душа. Но я не помню этой части наших разговоров, честно говоря, не помню. Но мы все, когда мы встречаемся, разговариваем, работаем, добиваемся каких-то решений, мы действуем в интересах своих государств, своих народов. И это лежит в основе всех наших действий, помыслов, и это является побудительным мотивом для организации встреч подобного рода.

Насчёт души — это в церковь, пожалуйста.

К.Симмонс: Да, Вас часто описывают как религиозного человека, и он говорил, что он прямо в лицо сказал: Вы бездушный человек.

В.Путин: Я такого не помню. «Что-то с памятью моей стало».

К.Симмонс: Он говорит, что 10 лет назад это было, когда он был вице-президентом.

В.Путин: У него хорошая память, наверное. Я не исключаю, но я такого не помню. Вообще, при личных встречах люди стараются вести себя как-то корректно. Я не помню некорректных элементов поведения со стороны моих коллег, до сих пор ничего подобного не было. Ну может быть, что-то он и сказал, но я не помню.

К.Симмонс: По-вашему, неуместно такие вещи говорить?

В.Путин: Смотря в каком контексте, смотря в какой форме. Понимаете, можно же по-разному это всё сказать, по-разному может быть подано. Но вообще-то люди встречаются для того, чтобы наладить отношения и создать условия для совместной работы, для достижения каких-то позитивных результатов. А если нужно выяснять отношения друг с другом и собачиться, как у нас говорят в России, ругаться, зачем тогда встречаться, время тратить? Лучше заняться вопросами бюджетной и социальной политики внутри страны. У нас много вопросов, которые мы должны решать. Ну какой смысл? Просто бессмысленная трата времени, и всё.

Можно, конечно, это подавать для внутриполитического потребления, что, по-моему, в Соединённых Штатах в последние годы и делалось, — российско-американские отношения приносились в жертву всё время острой внутриполитической борьбе в самих США.

Мы это видим, мы хорошо знаем, нас в чём только не обвиняли: во вмешательстве в выборы, кибератаках и так далее. Причём ни одного раза не удосужились предъявить какие-то доказательства, просто голословные обвинения. Я удивлён, почему до сих пор нас не обвинили в том, что мы спровоцировали движение Black Lives Matter, — тоже хорошая была бы линия атаки. Но мы не делали это.

С журналистом американского телеканала NBC Киром Симмонсом. Фото: kremlin.ru

К.Симмонс: Что Вы думаете о движении Black Lives Matter?

В.Путин: Я думаю, что, конечно, внутриполитически это движение было использовано одной из политических сил в ходе предвыборной борьбы, но под этим есть определённые основания. Вспомним Колина Пауэлла, который был и Госсекретарём, и Пентагон возглавлял, он в своей книге же написал, что даже он, высокопоставленный чиновник, всю свою жизнь ощущал какую-то несправедливость в отношении себя как человек с тёмным цветом кожи.

А ещё с советских времен, и мы в России, мы всегда с пониманием относились к борьбе афроамериканцев за свои права, и это имеет определённые корни, основание. Но в то же время, какими бы благородными целями кто-то ни руководствовался, если это переходит в какие-то крайности, приобретает какие-то элементы экстремизма, мы, конечно, не можем этого приветствовать. И здесь у нас отношение очень простое к этому: мы поддерживаем борьбу афроамериканцев за свои права, но мы против любых видов экстремизма, которые мы иногда тоже, к сожалению, наблюдаем сейчас.

К.Симмонс: Вы упомянули кибератаки и отрицаете причастность России к этим атакам. Но, господин Президент, сейчас есть огромное количество доказательств, и определённые кибератаки, которые, видимо, были спонсированы государством. Пять приведу.

Разведывательное сообщество США сказало, что в 2016 году Россия вмешивалась в выборы, и те, кто отвечает за выборы, говорили, что в 2020 году Россия вмешивалась в выборы. Те, кто отвечает за кибербезопасность, говорят, что хакеры вмешивались в использование и в разработки вакцины от коронавируса.

SolarWinds также была самой плохой кибератакой, самой тяжёлой кибератакой, там было девять ведомств США, которые пострадали. И незадолго до саммита «Майкрософт» заявила о том, что была ещё очередная атака и целями были организации, которые критиковали вас, господин Президент.

Господин Президент, вы ведёте кибервойну против Америки? Так ли это?

В.Путин: Дорогой Кир, Вы сказали, что есть целый набор доказательств кибератак со стороны России, а потом перечислили те официальные американские ведомства, которые об этом заявили, так?

К.Симмонс: Я просто передаю Вам информацию относительно того, кто об этом сказал, чтобы Вы могли ответить.

В.Путин: Да, Вы мне передаёте информацию о том, кто сказал. Но где же доказательства того, что это было сделано на самом деле? Я Вам скажу: и это, и то, и тот сказал, и этот сказал, — а доказательства-то где? На такие бездоказательные обвинения я могу Вам ответить: можете жаловаться в Международную лигу сексуальных реформ. Вас это устроит?

Но это же просто разговор ни о чём. Ну хотя бы что-нибудь положите на стол, чтобы мы могли посмотреть и как-то на это отреагировать. Но ведь ничего этого нет.

Насколько мне известно, одна из последних атак была на трубопроводную систему США.

К.Симмонс: Да.

В.Путин: Насколько мне известно, акционеры этой компании приняли решение даже заплатить выкуп. Они откупились от кибербандитов. Но если Вы перечислили целый набор уважаемых специальных служб США, они мощные, глобальные, они могут найти тех, кому заплачен выкуп в конце концов или нет? Надеюсь, они убедятся в том, что Россия не имеет к этому отношения.

Теперь какая-то кибератака на мясокомбинат какой-то. Потом на крашеные яйца, скажут, атака совершена, понимаете? Это просто превращается в какой-то фарс, бесконечный фарс. Вы сказали: много-много доказательств, — но ни одного опять не привели. Это же разговор в пустоту, в пользу бедных совсем. О чём мы говорим?

К.Симмонс: Вы перешли к вопросу этого выкупа и преступников. Русскоязычные преступники всегда, как говорят, угрожают американскому образу жизни, больницам, системам водообеспечения, продуктами питания. Почему, как Вы считаете, эти преступники разрушают российскую дипломатию? Вы не хотите понять, кто вообще за этим стоит, чтобы они не портили имидж России?

В.Путин: Вы знаете, ведь самое простое было бы нам сесть спокойненько и договориться о совместной работе в киберпространстве. Мы же предлагали это ещё Администрации господина Обамы…

К.Симмонс: В сентябре.

В.Путин: …где-то в октябре. Начали в сентябре, предложили в последний год его президентства. Они сначала промолчали, а где-то в ноябре ответили, что да, это интересно. Потом выборы были проиграны. Мы повторили это предложение уже Администрации господина Трампа. Нам ответили, что это интересно, но до реальных переговоров это не дошло.

Есть основание полагать, что мы можем выстроить работу в этой сфере с новой Администрацией. Надеюсь, что внутриполитические расклады в самих США не помешают это сделать.

Но мы же предлагали эту работу: давайте вместе посмотрим, на что мы можем выйти, договоримся о принципах совместной работы, договоримся о том, как мы выстроим противодействие этому процессу, который набирает оборот. У нас, в самой Российской Федерации, количество киберпреступлений выросло в разы за последнее время, внутри страны. Мы соответствующим образом пытаемся реагировать, ищем этих киберпреступников, если находим, наказываем их. Мы также готовы работать и с участниками международного общения, в том числе и со Штатами, но они же отказываются. Вы отказываетесь от совместной работы. Чего же мы можем сделать? Мы же не можем эту работу построить в одностороннем порядке.

К.Симмонс: Я не Правительство, господин Президент, я просто журналист, и я спрашиваю, задаю несколько вопросов. Но если Вы хотели бы вести такие переговоры, наверное, нужно запросить перемирия, потому что сейчас идёт война. Когда идёт война, какие могут быть переговоры?

В.Путин: Вы знаете, что касается войны, то, скажем, НАТО официально, я хочу обратить Ваше внимание на это, официально объявила о том, что считает киберпространство сферой боевых действий и проводит военные учения в киберпространстве. Мы об этом не говорим никогда.

К.Симмонс: И Вы участник этих боевых действий.

В.Путин: Нет.

К.Симмонс: Россия на этом поле ведёт войну. Так это?

В.Путин: Нет, не так. Это не так.

К.Симмонс: Правда?

В.Путин: Если бы мы хотели это делать… НАТО сказала, что считает киберпространство сферой боевых действий, и готовится, и даже учения проводит. Ну что нам мешает, мы сказали бы тоже: вы так, и мы так будем делать. Но мы не хотим этого. Так же как мы не хотим милитаризации космоса, мы не хотим и милитаризации киберпространства. И предлагали много раз договариваться о совместной работе в сфере безопасности по этому направлению, а ваше правительство отказывается.

Журналист американского телеканала NBC Кир Симмонс. Фото: kremlin.ru

К.Симмонс: Я видел Ваши предложения от сентября, они были сделаны в сентябре. То есть Вы предлагаете, что если вы можете прийти к согласию, к соглашению относительно хакерских атак и вмешательства в выборы, тогда вы отзовёте эти все, собственно, действия, если Америка не будет комментировать и вмешиваться в ваши политические действия и политических оппонентов?

В.Путин: Мы рассчитываем на то, что никто не должен вмешиваться во внутриполитические процессы в другой стране: ни Америка в наши, ни мы в американские, ни в какие другие. Надо дать возможность народам всех стран мира спокойно развиваться. Даже если есть кризисные ситуации, они должны разрешаться народом внутри страны, без вмешательства извне.

Но мне кажется, что этот призыв к американской Администрации, в том числе и сегодняшней Администрации, мало чего стоит. Потому что мне так представляется, что Правительство США всё равно будет вмешиваться во внутриполитические процессы в других странах, вряд ли этот процесс можно остановить, уж очень он большой оборот набрал. Но о совместной работе в киберпространстве, о предотвращении неприемлемых каких-то действий со стороны киберпреступников точно можно договариваться. Мы очень рассчитываем на то, что нам удастся наладить этот процесс вместе с американскими партнёрами.

К.Симмонс: Если бы Вы были в Америке, чего бы Вы боялись следующего — того, что отключат свет? Это, например, какие-то действия, которые были в Украине в 2015 году?

В.Путин: Я не понял: если бы я был в Америке, чего бы я боялся? Если бы я был американцем или что?

К.Симмонс: Чего американцам бояться и опасаться? Что может случиться, если не будет соглашения по противодействию кибербандитизму?

В.Путин: Так же как милитаризация космоса, это очень опасная сфера. Ведь когда-то, для того чтобы добиться в ядерной сфере, в сфере противостояния в области ядерного оружия, договорились же Советский Союз и Соединённые Штаты о том, чтобы сдерживать эту гонку вооружений. Но киберпространство — это очень чувствительная сфера. Сегодня на цифровые технологии завязаны очень многие виды деятельности человека и осуществление государственных функций. Ну конечно, вмешательство в эти процессы может нанести серьёзный ущерб, серьёзный урон, все же это понимают. Я в третий раз повторяю: давайте сядем и будем договариваться о совместной работе по обеспечению безопасности в этой сфере, вот и всё. Чего здесь плохого?

Я Вас не спрашиваю, не хочу Вас ставить в сложное положение, но для меня как для рядового гражданина было бы непонятно, почему ваше Правительство отказывается от этого? Обвинения продолжают сыпаться вплоть до вмешательства в кибератаки на мясокомбинат какой-то, а наши предложения начать переговоры на эту тему отклоняются. Ерунда какая-то! Но ведь именно это же и происходит.

Повторяю ещё раз: надеюсь, что нам удастся выйти на позитивную работу и в этой сфере.

Чего там бояться? Ведь почему мы предлагаем договариваться? Потому что то, чего могут бояться в Америке, может представлять опасность и для нас. Соединённые Штаты — высокотехнологичная страна. Если НАТО объявила о том, что киберпространство — это сфера боевых действий, то, значит, они чего-то там планируют, чего-то там готовят. Конечно, это не может не вызывать у нас беспокойства.

К.Симмонс: Вы боитесь, что американская разведка глубоко проникла в российскую систему и может вам навредить в киберобласти?

В.Путин: Я не боюсь, но я имею в виду, что это возможно.

К.Симмонс: Давайте я задам вопрос о правах человека. Это вопрос, который поднимет Президент Байден. Он будет говорить об Алексее Навальном, о разных убийствах, о том, кто сейчас в тюрьме. Почему Вас так пугает оппозиция, господин Президент?

В.Путин: Кто вам сказал, что нас пугает оппозиция или меня пугает оппозиция? Кто вам это сказал? Вы знаете, это даже смешно.

К.Симмонс: Простите, российский суд сейчас признал вне закона организацию, которая связана с господином Навальным. И вся несистемная оппозиция сейчас сталкивается с уголовными обвинениями, также журналисты, многим дают статус иностранных агентов, и это вызывает, собственно, серьёзный сбой в их деятельности. То есть инакомыслие в России больше не терпят.

В.Путин: Это вы подаёте это как инакомыслие и нетерпимость к инакомыслию в России. Мы на это смотрим совсем по-другому. И Вы упомянули закон об иностранных агентах. Но это не наше изобретение, это ещё в 30-е годы закон об иностранных агентах был принят в США, и он гораздо более жёсткий, чем у нас, направлен в том числе на предотвращение вмешательства во внутриполитическую жизнь Соединённых Штатов. И в целом, в общем, я считаю, что он оправдан.

К.Симмонс: Но, господин Президент, просто в Америке мы называем то, что Вы сейчас делаете, «а сами-то вы что, на себя посмотрите» — вот так говорят в Америке. Прямой вопрос задам, откровенный.

В.Путин: Дайте мне ответить, Вы же мне задали вопрос. Вам не нравится мой ответ, и Вы меня сразу прерываете. Это некорректно.

Так вот в Америке давно принят этот закон, он работает, и санкции гораздо жёстче, чем у нас, вплоть до лишения свободы и так далее.

К.Симмонс: Вы опять говорите про Соединённые Штаты.

В.Путин: Да, я сейчас скажу, я сейчас вернусь нам, не беспокойтесь, я не останусь только на площадке проблем Соединённых Штатов. Я сейчас вернусь, прокомментирую то, что у нас происходит.

К.Симмонс: Я думал, что Вы считаете, что страны не должны вмешиваться во внутренние дела других стран и комментировать не должны политику, а Вы опять это делаете сейчас.

С журналистом американского телеканала NBC Киром Симмонсом. Фото: kremlin.ru

В.Путин: Нет. Если Вы наберётесь терпения и дадите мне сказать до конца то, что я хочу сказать, Вам всё станет ясно. Но Вам не нравится мой ответ, Вы не хотите, чтобы мой ответ слышали Ваши зрители, вот в чём проблема. Вы затыкаете мне рот. Разве это свобода выражения собственного мнения? Или это свобода выражения собственного мнения по-американски?

К.Симмонс: Ответьте, пожалуйста.

В.Путин: Ну так вот, в США был принят закон. Мы его приняли совсем недавно с целью защитить наше общество от вмешательства извне. Если в некоторых штатах иностранные наблюдатели приближаются к избирательному участку, прокурор говорит: только ещё несколько метров ближе — и посажу вас в тюрьму. Это нормально? Это демократия в современном мире? А в некоторых штатах это практика. У нас ничего подобного нет.

Когда я говорю об этих законах, о невмешательстве или попытках вмешательства, что я имею в виду применительно к России? Многие структуры так называемого гражданского общества… Почему говорю «так называемого»? Они финансируются из-за рубежа, готовятся соответствующие программы действий, активисты проходят подготовку за рубежом, и когда наши официальные структуры видят это, с целью предотвращения такого вмешательства в наши внутренние дела мы принимаем соответствующие решения и законы, и они мягче, чем ваши.

У нас есть такая пословица: нечего на зеркало пенять, если рожа кривая. Это к Вам лично не имеет никакого отношения, но если нам кто-то что-то ставит в вину, вы посмотрите на себя, вы там себя в зеркале увидите, а не нас. Здесь нет ничего необычного.

Что касается политической деятельности и политической системы, она развивается. У нас 34 партии зарегистрированы, по-моему, сейчас 32 будут принимать участие в различных выборных процессах по всей стране в сентябре.

К.Симмонс: Но это зарегистрированная оппозиция.

В.Путин: Есть несистемная оппозиция. Вы сказали о том, что кто-то задержан, кто-то находится в местах лишения свободы — да, это тоже бывает. Вы упоминали некоторые фамилии.

К.Симмонс: Да, я о них.

В.Путин: Да-да, сейчас скажу. Сейчас скажу, я не пропущу ни одного Вашего вопроса, не беспокойтесь.

К.Симмонс: Алексей Навальный его зовут.

В.Путин: Не важно.

К.Симмонс: Задам прямой вопрос: Вы приказали его убивать или нет?

В.Путин: Конечно, нет. У нас нет такой привычки кого-то убивать, это первое.

Второе — я хочу Вас спросить: а вы приказали убить женщину, которая вошла в Конгресс и которую застрелил полицейский? А Вы знаете, что у вас 450 человек арестованы после захода в Конгресс? И они пришли не для того, чтобы украсть там компьютер, они пришли с политическими требованиями. 450 человек арестованы, им грозит тюремное заключение от 15 до 25 лет, и они пришли с политическими требованиями. Разве это не преследование за политические взгляды? Некоторых обвиняют в заговоре с целью захвата власти. Некоторых вообще в грабеже обвиняют. Они пришли не грабить.

Люди, о которых Вы упомянули, — да, они осуждены за нарушение режима людей, которые осуждены были условно. Дважды человека осуждали условно. По сути, это просто предупреждали, чтобы не нарушал действующего в России законодательства. Нет, полное игнорирование требований закона. В конце концов суд вынес соответствующее решение, поменяв меру пресечения на содержание под стражей. Таких вот, я Вам скажу, в год в России тысячи, которые нарушают режим условного содержания, не отмечаются, игнорируют требования закона. Тысячи! И они не имеют никакого отношения к политической деятельности. А если кто-то прикрывается политической деятельностью, для того чтобы решать свои дела, в том числе коммерческие, то соответствующим образом нужно за это ответить.

К.Симмонс: Вот смотрите, Вы же снова так говорите: а в Америке как? а в Америке как? Задам такой вопрос. Вот Вы говорили про американский Конгресс. Опять же прямой вопрос: звучат обвинения, неоднократно они звучат в США, ныне покойный Джон Маккейн прямо в Конгрессе назвал Вас убийцей, и Байден этого тоже не отрицал, и даже Трамп это не отрицал. И когда Байдена спросили напрямую, он тоже ответил. Так вот, господин Президент, Вы убийца?

В.Путин: Послушайте меня, я привык за время своей работы к атакам с разных сторон по очень многим поводам, разного качества и остроты. Меня это не удивляет. Мы с теми людьми, с которыми работаем, спорим на международной арене, — мы не жених и невеста, не клянёмся друг другу в вечной любви и дружбе. Мы партнёры и в чём-то соперничаем друг с другом.

Вот что касается жёсткой риторики, то мне кажется, что это вообще проявление отчасти общей американской культуры. Конечно, скажем, в Голливуде есть — вспомнили про Голливуд в начале нашей беседы — глубокие вещи, которые, безусловно, можно отнести к произведениям искусства в области кинематографии. Но чаще всего это такой мачизм. Это в американской, в том числе политической, культуре вроде считается нормально. Кстати говоря, у нас нет. Но если после этой риторики следует предложение встретиться и обсудить двусторонние вопросы и вопросы международной политики, я воспринимаю это как желание к совместной работе. Если это желание серьёзное, мы готовы это поддержать.

К.Симмонс: Но Вы же, по-моему, напрямую на вопрос не ответили.

В.Путин: Ответил. Я сейчас добавлю, если Вы позволите.

Я таких обвинений слышал десятки, особенно в период наших тяжёлых событий во время нашей борьбы с терроризмом на Северном Кавказе. Я при этом всегда руководствуюсь интересами российского государства и русского народа, и вот эти сентенции по поводу того, кто, как, чего и кого называет, меня абсолютно не волнуют.

К.Симмонс: Вот, пожалуйста, список имён: Анна Политковская застрелена, Литвиненко отравлен полонием, Сергей Магнитский, предположительно избитый, скончался в тюрьме, Борис Немцов в нескольких метрах от Кремля застрелен насмерть, Михаил Лесин умер от физических увечий в Вашингтоне. Это всё Ваши жертвы.

В.Путин: Знаете что, мне не хочется казаться грубым, но это похоже на какое-то такое несварение желудка, только словесное.

Вы перечислили много людей, которые действительно пострадали и погибли в разное время по разным причинам от рук разных людей.

Лесина Вы упомянули. Он работал у меня в Администрации, я к нему очень хорошо относился. Погиб он в США, умер или погиб — я не знаю, но мы у вас должны спросить, как он там погиб. Мне, например, до сих пор жалко, что он ушёл из жизни. На мой взгляд, очень порядочный, приличный человек.

Что касается других, кого-то мы нашли, кого-то нет — из тех преступников, которые совершили те или другие преступления, кто-то в тюрьме сидит. Мы готовы и дальше работать в таком же ключе и в таком же режиме, выявляя всех, кто идёт против закона и своими действиями приносит ущерб, в том числе имиджу Российской Федерации. Но вот так всё подряд вываливать — это просто бессмысленно, некорректно и не имеет под собой никаких оснований. Если представить себе это как линию атаки, пожалуйста, давайте я послушаю это ещё раз. Повторяю, я слышал это многократно, но это меня абсолютно не сбивает с толку. Я знаю, в каком направлении нужно двигаться, чтобы обеспечить интересы Российского государства.

К.Симмонс: Хорошо, сменю Вам тему.

Украина и Беларусь — эти две страны явно будут подниматься на встрече с Президентом Байденом. Вы знали заранее, что будет принуждение к посадке авиалайнера, что арестуют двух людей, высадят из него и арестуют?

В.Путин: Я об этом не знал. Я не знал ни о каком лайнере и о людях, которые там были арестованы, тоже ничего не слышал. Узнал об этом из средств массовой информации. Знать не знал о каких-то задержанных, понятия не имею. Для нас это не представляет никакого интереса.

К.Симмонс: Вы как будто бы согласны, одобряете такой поступок. Вы ведь встречались сразу после этого с Лукашенко.

В.Путин: Я не то чтобы одобряю и не то чтобы осуждаю. Так случилось. Я рассказывал недавно в одном из разговоров с европейским коллегой, версия господина Лукашенко, о которой он мне рассказал, заключается в том, что к ним самим поступила информация, что на борту находится взрывное устройство. Они проинформировали пилота, не принуждали его к посадке, и пилот принял решение садиться в Минске. Вот и всё.

К.Симмонс: И Вы верите, что это правда?

Во время интервью журналисту американского телеканала NBC Киру Симмонсу. Фото: kremlin.ru

В.Путин: А почему мне ему не верить? Вы спросите у пилота. Самое простое — спросить у командира корабля: тебя принуждали к посадке или нет? Спросите у него. Вы спрашивали у него? Что-то я ни разу не слышал интервью этого командира корабля, который сел в Минске. Почему бы его не спросить: тебя что, силой принуждали садиться? Почему не спрашиваете-то у него? Это даже странно. Все обвиняют Лукашенко, а у пилота не спрашивают.

Вы знаете, я не могу не вспомнить другого случая подобного рода, когда самолёт Президента Боливии по приказу американской Администрации посадили в Вене. Борт №1 Президента, вот так принудительно приказали сесть. Президента вывели из самолёта, обыскали самолёт, и Вы об этом даже не вспоминаете. Вы считаете, это нормально? Там было хорошо, а Лукашенко поступил плохо? Послушайте, давайте как-то будем говорить на одном языке и какими-то одинаковыми понятиями оперировать. Вот «Лукашенко — бандит». А там хорошо? Тогда в Боливии восприняли это как общенациональное унижение, но все промолчали, чтобы не обострять отношения. Никто не вспоминает, и это, кстати, не единственный случай. Не единственный. Ну так чего же Лукашенко? Если это он, значит, вы показали ему пример.

К.Симмонс: Вы об этом говорили, но это совершенно другой пример. Господин Президент, мы сейчас говорим о коммерческом рейсе. Смотрите, у людей ведь должно быть право купить билет на самолёт и спокойно прилететь, не боясь, что их собьёт истребитель, что их не принудят к посадке, что не будут ссаживать и арестовывать журналистов.

В.Путин: Послушайте меня, я ещё раз Вам говорю то, что мне сказал Президент Лукашенко. У меня нет оснований ему не верить. Спросите у пилота в конце концов, третий раз Вам говорю. Ну почему Вы не спросите-то? Его принуждали, его пугали? То, что прошла информация о том, что на борту находится взрывное устройство, что люди, пассажиры, граждане, которые не имеют никакого отношения к политике или к каким-то внутренним конфликтам, ещё к чему-то, как-то могли воспринять это негативно, могли переживать на этот счёт, — конечно, это плохо. Чего же здесь хорошего? Мы, разумеется, осуждаем всё, что связано с этим делом: с международным терроризмом, с использованием воздушных судов и так далее. Конечно, мы против.

Вы мне сказали, что посадка самолёта с Президентом Боливии — это другой случай. Другой, да, только он просто хуже в десять раз, чем то, что было сделано, если что-то было сделано, в Белоруссии. И вы не хотите это просто признавать, пропускаете мимо ушей и хотите, чтобы миллионы людей во всём мире этого не замечали или забыли назавтра. Не получится.

К.Симмонс: Хорошо, Украина — ваш сосед. Раньше, в начале этого года, ЕС заявлял, что было большое скопление вооружённых сил, военнослужащих России на границе с Украиной. В чём была причина? Для чего это было сделано?

В.Путин: Послушайте, во-первых, сама Украина постоянно подтаскивала да, по-моему, и сейчас продолжает ещё- и личный состав, и военную технику в район конфликта на юго-востоке Украины, к Донбассу — первое.

Второе: мы проводили плановые учения на своей территории и не только на юге Российской Федерации, а и на Дальнем Востоке, и на севере, в Арктике, проводили учения. Одновременно проводились учения в нескольких регионах Российской Федерации. В это же время США проводили учения на Аляске, так, на минуточку. Вы знаете об этом что-нибудь? Нет? Наверное, нет. А я Вам скажу, я знаю. Это тоже в непосредственной близости от наших границ, но это на вашей территории. Мы даже на это внимания не обратили.

А вот что происходит сейчас: сейчас на наших южных границах происходят учения Defender Europe. 40 тысяч личного состава, 15 тысяч единиц военной техники, часть из них переброшена с Американского континента прямо к нашим границам. Мы перебросили свою технику к американским границам? Нет. А что вы волнуетесь?

К.Симмонс: Очень часто эти учения, которые мы проводим, это же в ответ на ваши действия и на ваши учения. Ваше противостояние с НАТО во многом ведь усугубило ситуацию, и НАТО своего рода играет в оборону.

В.Путин: Ничего себе оборона! В период Советского Союза ещё Горбачёву, он, слава богу, жив-здоров, спросите у него, устно, но всё-таки было обещано, что не будет расширения НАТО на восток. Ну и где эти обещания? Две волны расширения…

К.Симмонс: Где написано, где было закреплено это обещание?

В.Путин: Вы молодец! Правильно, обманули дурачка на четыре кулачка — у нас так в народе говорят. Надо всё закреплять на бумаге.

Но зачем надо было расширять НАТО на восток, приближая инфраструктуру к нашим границам? И вы говорите, что это мы ведём себя агрессивно. С какой стати? Что, Россия даже после развала Советского Союза представляла угрозу какую-то для Соединённых Штатов и для других стран Европы? Мы добровольно вывели все свои войска из Восточной Европы прямо в чистое поле. Люди страдали у нас, десятилетиями там жили семьи военных, не имея нормальных условий для проживания, в том числе для своих детей. Мы пошли на огромные издержки. А что получили в ответ? Инфраструктура здесь, у наших границ. И Вы говорите о том, что мы кому-то угрожаем? Да, мы проводим учения регулярно, в том числе проводим учения, неожиданные для наших Вооружённых Сил. Почему это должно вызывать какую-то озабоченность у партнёров по НАТО? Я просто не понимаю.

К.Симмонс: Но сейчас вы бы взяли обязательство больше не направлять военнослужащих России на суверенную территорию Украины, отдельного государства?

В.Путин: Послушайте меня, разве мы говорили о том, что собираемся направлять какие-то наши вооруженные формирования куда-то? Вот Вы говорите: а сейчас вы могли бы? Мы проводили учения на своей территории. Как же это не понятно? Я ещё раз говорю и хочу, чтобы услышали ваши зрители, ваши слушатели на экранах телевизоров и в интернете: мы проводили учения на своей территории.

Представим себе, что мы бы свои войска послали бы в непосредственную близость к вашим границам, как бы вы отреагировали? Мы же этого не делали, мы на своей территории. Вот вы на Аляске проводили — ну и дай вам бог здоровья! Но вы-то приехали через океан к нашим границам, привезли тысячи солдат и тысячи единиц техники. И вы считаете, что мы ведём себя агрессивно, а вы нет. Здрасьте, приехали.

К.Симмонс: Хорошо. Следующая тема.

Представители Администрации Байдена заявляли, что Пол Уилан и Тревор Рид будут обменяны на этом саммите. Это бывшие морпехи США. Тревор Рид заболел коронавирусом в тюрьме. По-вашему, этот жест доброй воли хороший был бы жест?

В.Путин: Я знаю, что у нас есть некоторые американские граждане, которые находятся в местах лишения свободы, осуждены. Но если взять количество граждан Российской Федерации, которые находятся в тюрьмах Соединённых Штатов Америки, то это несопоставимое количество. США в последние годы взяли практику в третьих странах отлавливать граждан России, тащить их в нарушение всех норм международного права к себе и сажать в тюрьму.

Сейчас, секундочку.

К.Симмонс: Просто время поджимает. Но если нам больше времени выделят, с удовольствием поговорим.

Интервью журналисту американского телеканала NBC Киру Симмонсу. Фото: kremlin.ru

В.Путин: Ладно. Здесь я определяю время, поэтому не переживайте.

Ваш парень, морпех, — просто пьяница и хулиган. Он нажрался, как у нас говорят, напился водки и устроил потасовку, в том числе ударил полицейского. Ничего там особенного нет, бытовщина на самом деле.

Что касается возможных переговоров на этот счёт — пожалуйста, можно поговорить. Мы, естественно, поставим вопрос о наших гражданах, которые в тюрьме сидят в США. Это предмет для разговора. Пожалуйста. Но, правда, американская Администрация вроде вопрос так не ставила, но мы готовы и к этому, поговорить на эту тему.

У нас лётчик Ярошенко сидит у вас уже сколько, 15 или чуть ли не 20 лет уже. Там тоже вроде чисто уголовные дела. Надо поговорить. Но не разговариваем же на эту тему. Может, представится возможность. Если американская сторона готова пообсуждать эту тему, мы готовы, пожалуйста.

К.Симмонс: Вы знаете, его семье больно слышать такие слова, что, дескать, хулиган. Вы рассматриваете возможность «обмена пленными»?

В.Путин: Что здесь обидного-то? Он напился водки, драку устроил, подрался с полицейскими. Что здесь обидного-то? Ну бывает так в жизни, ничего такого страшного здесь нет. Ну что, и с нашими мужиками бывает: водки махнут себе да в драку. Что такого-то? Ну нарушил закон, посадили в тюрьму его. А у вас бы, если он подрался с полицейскими, его бы просто застрели на месте, вот и дело с концом, не так ли?

К.Симмонс: А что касается обмена заключёнными, Вы могли бы рассмотреть такую возможность и обсудить это во время встречи с Президентом Байденом?

В.Путин: Конечно. Ещё лучше было бы обсудить возможность заключения соглашения о выдаче лиц, которые находятся в местах лишения свободы. Это обычная мировая практика, у нас с некоторыми странами есть такие соглашения. Мы и со Штатами готовы это обсудить.

К.Симмонс: Просто хочу понять, какие российские граждане, которые в США, кого Вы хотите вернуть обратно в Россию, кого из них? Поимённо.

В.Путин: У нас там целый список. Вот я сейчас назвал, лётчик у нас там Ярошенко, которого из третьей страны вывезли в США, дали ему там довольно большой срок. У него большие проблемы со здоровьем, но как-то администрация мест лишения свободы не обращает на это внимания. Вот на коронавирус вашего гражданина Вы обратили внимание, а болезни нашего гражданина — никто об этом не вспоминает.

Мы готовы к обсуждению этих вопросов. Даже более того, я думаю, что это целесообразно. Есть вопросы, как Вы правильно сказали, я с Вами полностью согласен, гуманитарного характера. Ну почему не обсудить это? Касается здоровья и жизни конкретного человека, их семей. Конечно.

К.Симмонс: Прежде чем я перейду к следующей теме… Опять же что касается Алексея Навального: Вы можете пообещать, что Алексей Навальный покинет тюрьму живым и здоровым?

В.Путин: Послушайте, у нас такие решения принимает не Президент, такие решения принимает суд — освобождать, не освобождать. Что касается здоровья, то за всеми людьми, которые находятся в местах лишения свободы, соответствующим образом отвечает администрация того или другого заведения соответствующего. Есть далеко, наверное, не в самом лучшем состоянии находящиеся лечебные заведения в местах лишения свободы, в учреждениях подобного рода. Они и следят за этим. Я надеюсь, что должным образом.

Если по-честному сказать, я давно не был в местах подобного рода, когда-то в Петербурге был, на меня произвели тяжёлое впечатление медицинские службы мест лишения свободы. Но за это время, надеюсь, кое-что сделано для того, чтобы ситуация улучшилась. Исхожу из того, что и к человеку, о котором Вы упомянули, будут применяться такие же методы, не хуже, это совершенно точно можно сказать, чем ко всем другим лицам, находящимся в местах лишения свободы.

К.Симмонс: Его зовут Алексей Навальный. Вы не готовы сказать, что он выйдет из тюрьмы?

В.Путин: Слушайте меня внимательно. Его могут называть как угодно, он один из людей, находящихся в местах лишения свободы. Для меня он один из граждан Российской Федерации, который осуждён российским судом и находится в местах лишения свободы, таких много. Кстати говоря, у нас так называемое тюремное население — люди, которые находятся в заключении, — сократилось за последние годы почти в два раза. Это большая, я считаю, победа с нашей стороны и серьёзный признак гуманизации нашей правовой системы. Поэтому не хуже, чем к другим. Никакого эксклюзива никому мы делать не должны, и это неправильно будет, все должны быть в равном положении, это называется «принцип наибольшего благоприятствования», не хуже, чем кому-либо другому. И того человека, о котором Вы упомянули, это тоже касается.

К.Симмонс: Спасибо, что уделили нам время, господин Президент, мы две недели сидели на карантине, это очень важное для нас интервью.

Хочу задать вопрос по Китаю. Китай сейчас работает над четвёртым авианосцем, у них два, у России один, и он сейчас не на дежурстве. Китай отказывается участвовать в переговорах, в прошлом году он отказался от переговоров по контролю над вооружениями. Вы жалуетесь о НАТО на Западе. Почему вы не жалуетесь о милитаризации Китая на Востоке?

В.Путин: Первое, что хочу сказать, — у нас с Китаем за последние годы, за последние десятилетия сложились отношения стратегического партнёрства, которых в истории наших государств мы ранее не достигали. Большой уровень доверительности и сотрудничества, причём по всем направлениям: в политике, в экономике, в сфере технологий, в военно-техническом сотрудничестве. Мы не считаем, что Китай представляет для нас угрозу. Это дружественная страна. Она же не объявляет нас врагом, как это сделали в Соединённых Штатах. Вам об этом разве ничего не известно? Это первое.

Второе: Китай — огромная, мощная страна, полтора миллиарда человек. По паритету покупательной способности экономика Китая стала больше экономики США, а по уровню товарооборота за предыдущий год Китай вышел на первое место с Европой, США отошли на второе место. Вам это известно?

Китай развивается. Я понимаю, что начинается такое противостояние с Китаем. Мы это всё видим. Все же понимают это. Что здесь прятаться и пугаться этих вопросов? Но нас это не настораживает в том числе и потому, что мы считаем, что наша оборонная достаточность, так мы об этом говорим, находится на очень высоком уровне, в том числе и поэтому. Но самое главное — это характер и уровень отношений с Китаем.

Вы сказали, у Китая будет четыре авианосца. А у США сколько авианосцев?

К.Симмонс: Намного больше.

В.Путин: Вот я об этом и говорю. Что нам бояться Китая с авианосцами? Кроме всего прочего, у нас огромная граница с Китаем, но она сухопутная. Вы думаете, что они направят свои авианосцы через нашу территорию, что ли? Ну это просто ни о чём для нас. А то, что их четыре будет, — это правильно.

К.Симмонс: У вас тоже есть побережье там.

В.Путин: Какое там побережье? Побережье, может, огромное, но основная граница с Китаем проходит по суше. То, что четыре авианосца, — это правильно, потому что один должен быть на обслуживании, один — на боевом дежурстве, один должен проходить ремонт и так далее. Ничего здесь избыточного для Китая нет.

А то, что Вы сказали: Китай отказывается от переговоров — он отказывается от переговоров по сокращению ядерных наступательных вооружений. Но это Вы, во-первых, у китайцев спросите, хорошо это или плохо, это им определять. Но аргументы их простые и понятные: и по количеству боезарядов, и по количеству средств доставки Соединённые Штаты и Россия намного опережают Китай, и китайцы справедливо спрашивают: «А чего нам сокращать, если мы и так меньше, чем вы? У нас всего этого меньше. Или вы хотите заморозить наш уровень ядерного сдерживания? А почему мы должны замораживать? Почему мы, страна с полуторамиллиардным населением, не можем поставить перед собой цель хотя бы достичь вашего уровня?» Это спорные вопросы всё, требующие внимательного рассмотрения. Но перекладывать на нас ответственность за позицию Китая — это просто смешно.

К.Симмонс: Что Вы думаете о том, как Китай обращается с национальными меньшинствами в Синьцзяне, с уйгурами?

В.Путин: Вы знаете, я встречался с некоторыми уйгурами. Всегда можно найти людей, которые критикуют центральные власти. Но я встречался с уйгурами, когда был с визитами в Китае. И уверяю Вас, во всяком случае, то, что я слышал своими ушами, что они в целом приветствуют политику китайских властей на этом направлении. Считают, что Китай очень много сделал для людей, проживающих в этом районе, с точки зрения экономики, поднятия культуры и так далее. Поэтому что же мне давать оценки, глядя на ситуацию со стороны?

К.Симмонс: Действительно, Вы знаете, многие уйгуры этого не говорят, что Америка обвинила Китай в геноциде, и Госсекретарь обвинял Китай в геноциде, миллион уйгуров сейчас находится в концлагере. А Вы какой посыл мусульманскому сообществу в бывшем Советском Союзе хотели бы направить в связи с этой ситуацией?

В.Путин: Я посыл мусульманскому сообществу в России должен направлять политикой российских властей в отношении мусульман Российской Федерации. Россия является наблюдателем в Организации Исламская Конференция. У нас 10 процентов и даже побольше, наверное, — это исламское население.

Это граждане Российской Федерации, у которых нет другого отечества. Они вносят колоссальный вклад в развитие нашей страны. Это касается и рядовых граждан, это касается религиозных авторитетов. Что же я буду разговаривать и выстраивать отношения с этой частью наших граждан со ссылками на ситуацию в Китае, не понимая досконально, что там происходит?

Я думаю, что Вам лучше по поводу всех этих проблем справиться в Госдепартаменте либо в Министерстве иностранных дел Китайской Народной Республики.

К.Симмонс: Это просто вопрос относительно того, готовы ли Вы критиковать Китай. Например, Китай воздержался в Совете Безопасности по Крыму, и крупнейшие банки Китая не поддержали американские санкции простив России. То есть у вас стопроцентная поддержка со стороны Китая, Вы так считаете?

В.Путин: Вы знаете, мы соседи, соседей не выбирают. Мы довольны тем беспрецедентно высоким уровнем наших отношений, как я уже сказал, которые сложились за предыдущие десятилетия, мы этим дорожим. Так же как дорожат этим и наши китайские друзья, мы это тоже видим. Зачем же вы нас пытаетесь втравливать в какие-то вопросы, которые вы оцениваете так, как считаете нужным для строительства своих отношений с Китаем?

Я Вам скажу совсем откровенно — можно я откровенно скажу?

К.Симмонс: Да.

В.Путин: Мы видим попытки разрушить отношения между Россией и Китаем, мы видим это в практической политике. И Ваши вопросы тоже связаны с этим.

Я Вам свою позицию изложил. Считаю, что этого достаточно, и уверен, что китайское руководство, понимая всю совокупность этих вопросов, касающихся в том числе уйгурской части населения, найдёт необходимые решения для того, чтобы ситуация оставалась стабильной и шла на пользу всему многомиллионному китайскому народу, в том числе и уйгурской его части.

К.Симмонс: Вы, конечно, понимаете, я просто пытаюсь задать Вам вопрос относительно позиции России в отношении Китая и Соединённых Штатов. Я спрошу по-другому: вы отделяетесь от космической программы США, идёте в сторону Китая?

В.Путин: Нет, почему? Мы готовы работать со Штатами в космосе, и, по-моему, руководитель NASA недавно как раз сказал, что не представляет себе просто развитие космических программ без своего партнёрства с Россией. Мы приветствуем это заявление и дорожим…

К.Симмонс: Поясню. Глава российского космического агентства угрожал, что Россия выйдет в 2025 году из международного космического проекта. Он говорил о санкциях, говоря об этой угрозе.

В.Путин: Я, честно говоря, не думаю, что господин Рогозин — такая фамилия руководителя «Роскосмоса» — кому-то угрожал в этом плане. Я знаю его много лет и знаю, что он сторонник развития отношений с Соединёнными Штатами в этой сфере, в космосе.

Недавно, повторяю ещё раз, руководитель NASA высказался в таком же ключе. Я лично всячески поддерживаю, и мы с удовольствием работали все эти годы и готов работать дальше.

Просто Международная космическая станция в силу технических причин постепенно заканчивает свой ресурс, и, может быть, в этом плане у «Роскосмоса» и нет планов продолжения работы. Но, насколько я слышал от американских партнёров, они тоже смотрят на будущее сотрудничество вот по этому направлению как-то по-своему, но в целом сотрудничество с Соединёнными Штатами в космосе, мне кажется, является хорошим примером, где мы, несмотря ни на какие проблемы политических отношений за последние годы, сумели сохранить партнёрство и с обеих сторон дорожим им. Поэтому я думаю, что Вы просто неверно поняли руководителя нашего космического агентства.

Я хочу вас заверить, что мы заинтересованы в дальнейшем продолжении работы с Соединёнными Штатами по этому направлению и будем это делать, если американские партнёры сами не будут от этого отказываться. Но это не значит, что мы должны локализовать свою работу только с США. Мы и с Китаем работаем и будем работать дальше. Это касается самого разного рода программ, в том числе по изучению дальнего космоса. По-моему, здесь один позитив. Я здесь, честно говоря, даже не вижу никаких противоречий.

К.Симмонс: Позвольте задать ещё по-другому вопрос. Хочу просто понять взаимоотношения между Китаем и Россией и Америкой. Если, например, Китайская освободительная армия на Тайвань войдёт, как отреагирует на это Россия?

В.Путин: Вам что, разве известно о планах Китая военным путём решать проблему Тайваня? Мне об этом ничего не известно.

Как мы часто говорим, в политике неуместно сослагательное наклонение. Поэтому «если бы, что бы, кабы» — я не могу комментировать ничего, что не является реалиями сегодняшнего мира. Мне кажется, просто это — Вы на меня не сердитесь, пожалуйста, — вопрос в никуда. Этого же нет. Разве Китай заявил о том, что он собирается военным путём решать проблемы Тайваня? До сих пор этого не случилось. Столько лет Китай развивает отношения с Тайванем, там разные оценки: в Штатах свои, в Китае свои, на Тайване, может быть, свои. Но, слава богу, до «горячей» фазы ничего не дошло.

К.Симмонс: Мне говорят, что уже пора закругляться. Но хочу ещё пару вопросов Вам задать.

Андреа Митчелл в этом месяце была в Сирии. Она видела, что люди живые… Вы говорите, что будет закрыт этот пограничный переход в июле, в Совете Безопасности об этом говорили. Почему вы это делаете, учитывая то, что это приведёт к смерти беженцев?

В.Путин: Послушайте, там, к сожалению, очень много и так трагедий. Все действия наши совокупные должны быть направлены на то, чтобы стабилизировать ситуацию, вводить её в нормальное русло. При поддержке России Сирия вернула под свой контроль, сирийские власти, свыше 90 процентов сирийской территории.

И теперь нужно просто организовать гуманитарную помощь людям вне зависимости ни от какого политического контекста. Но наши партнёры на Западе, на совокупном Западе — и Штаты, и европейцы, — говорят, что Асаду помощь оказывать не будем. Но при чём здесь Асад? Помогите людям, которые нуждаются в этой помощи, самые элементарные вещи. Ведь не снимают ограничения даже на поставку медицинского оборудования и лекарственных препаратов даже в условиях коронавирусной инфекции. Это просто негуманно. Ничем нельзя объяснить такое жестокое отношение к людям.

Что касается этих переходов для доставки гуманитарной помощи: есть идлибская зона, там боевики просто всё грабят, людей убивают и насилуют до сих пор, и ничего. Эт-Танф — есть такая зона, которая контролируется, кстати, американскими военными. Недавно мы тоже поймали группу бандитов, они оттуда пришли и прямо говорят, что у них есть определённое задание в отношении российских военных объектов.

Что касается пограничных переходов, наша позиция заключается в том, что нужно оказывать помощь, как это и положено во всём мире, как это прописано в нормах международного гуманитарного права, через центральное правительство, не нужно его дискриминировать. А если есть основание полагать, что центральное правительство Сирии что-то там украдёт или разграбит, ну поставьте, пожалуйста, контроль со стороны Международного Красного Креста и Красного Полумесяца, проконтролируйте всё это. Да я и не думаю, что кто-то в правительстве Сирии заинтересован в том, чтобы там чего-то воровать из этой гуманитарной помощи, нужно делать просто через центральное правительство. Мы в этом смысле поддерживаем Президента Асада, потому что другой способ поведения — это подрыв суверенитета Сирийской Арабской Республики, вот и всё.

Что касается идлибской зоны, то там турецкие войска фактически контролируют границу между Сирией и Турцией, и там идут конвои туда-сюда в неограниченном количестве.

К.Симмонс: Я знаю, что в России были внесены поправки в Конституцию: Вы можете быть Президентом до 2036 года. Как Вы считаете, чем дольше Вы находитесь у власти, чем дольше нет кого-то, кто может Вас сменить, не получится так, что найдётся преемник, а потом всё это обрушится в одночасье?

В.Путин: А что обрушится в одночасье? Смотрите, если мы посмотрим ситуацию, в которой находилась Россия в 2000 году, она балансировала на грани сохранения своего суверенитета, целостности территориальной, количество граждан за чертой бедности было колоссальным и катастрофическим, уровень ВВП упал ниже плинтуса, 12 миллиардов были у нас золотовалютные резервы, а долгов было 120 миллиардов долларов, если в долларовом эквиваленте говорить.

Но сейчас ситуация другая. Сейчас много проблем, но ситуация абсолютно другая. Придёт когда-то обязательно на моё место другой человек. И почему всё это должно рухнуть, что ли? Мы боролись с международным терроризмом — слава богу, задушили его на корню. Это должно опять возродиться, что ли? Думаю, что нет. Другое дело, что на политической сцене могут появляться разные люди, с разными взглядами. Ну и хорошо.

Вы знаете, я настолько связал всю свою судьбу с судьбой страны, для меня в жизни нет никакой другой, более значимой задачи, чем укрепление России.

Поэтому если я увижу, что какой-то человек, даже если критически относится к каким-то сферам моей деятельности, но я увижу, что это человек с конструктивными взглядами, человек предан стране, готов положить на алтарь Отечества не просто годы, а всю свою жизнь, как бы он ни относился ко мне лично, я сделаю всё, чтобы такие люди были поддержаны.

Когда-то, разумеется, — это естественный процесс, биологический — нам всем будет замена: и Вам на своём месте, мне на своём. Но я уверен, что фундаментальные основы российской государственности, российской экономики, политической системы будут такими, что она будет твёрдо стоять на ногах и уверенно смотреть в будущее.

К.Симмонс: И вот Вы смотрите на этого человека. Вы будете ожидать от него такой же защиты, как в своё время предложили Президенту Ельцину, что он тоже защищать будет Вас?

В.Путин: Я даже не думаю об этом, это вопросы вообще третьестепенного значения. Самое главное — это судьба страны и её народа.

К.Симмонс: Понял.

Спасибо большое за Ваше время, господин Президент. Я знаю, что и так уже подзатянулось интервью. Спасибо за очень интересный разговор.

Источник: kremlin.ru

Федор Емельяненко: я бьюсь не ради денег

Российский боец Федор Емельяненко 23 октября проведет поединок в Москве в рамках турнира Bellator, который будет транслировать Okko Спорт. Спортсмен в интервью ТАСС рассказал о том, когда завершит карьеру, почему до сих пор выступает, о желании провести выставочный бой по боксу против Роя Джонса — младшего, а также об отношениях с братом и воспитании дочерей.

— Вы возвращаетесь к российским зрителям в октябре. Для вас это повышенная ответственность?

— Да, для меня это повышенные ответственность и внимание.

— Есть ли дополнительные нервы?

— Нервы всегда есть, когда выступаешь в России. Именно из-за повышенного внимания. Если в США я могу за 10 дней ехать спокойно, там жить и тренироваться, то у нас в России это посложнее.

— Спокойно не походишь.

— Да, придется прятаться (улыбается).

— До этого вы выступали в России в 2016 году, когда состоялся поединок против Фабио Мальдонадо. С какими эмоциями вспоминаете тот бой?

— У меня самые положительные эмоции. Мне интересно пересматривать тот бой. Получилось очень хорошее противостояние.

— С интригой…

— Да, с интригой. Оказался совсем непростой бой. Но у меня он вызывает положительные эмоции.

На эту тему

— С кем я ни поговорю, все отмечают, что без валокордина этот бой смотреть не могли. Тогда многих людей одолели эмоции.

— Для меня было большим удивлением, что столько людей искренне переживают и поддерживают меня.

— Помню, что во время вашего боя против Мальдонадо вам активно подсказывал Хабиб Нурмагомедов. Слышали ли вы это? И вообще, насколько вы слышите то, что подсказывают из угла?

— Спасибо большое Хабибу за его переживания и подсказки. Но нет, не слышал. Я слышу только свой угол.

— А вам еще нужны угловые? Или вы настолько опытный спортсмен, что сами знаете, что делать?

— Я всегда слышу время, мне нужно его контролировать. Это первое, что я сам ребятам из угла кричу. Тренер всегда видит дистанцию, комбинации, которые проходят или нет, какое-то действие, которое будет успешным. Я стараюсь слышать это, но решение всегда принимаю сам. Когда ребята входят в клетку, я всегда рядом с ними, буду поддерживать, кричать, но биться и принимать решение им. Но главное, чтобы слышали время.

— Много ли вам прилетает от ребят в пику после ваших советов? Мол, «не буду это делать» или что-то такое?

— Нет, никогда такого не было. Я стараюсь даже на тренировках работать на расстоянии вытянутой руки. Через нашу команду прошло много ребят, но все занимались сами по себе. Мне же нужно, чтобы все были на расстоянии вытянутой руки. Я стараюсь всегда объяснить, в чем ошибка, показываю, как сделать правильно. И все соглашаются. Но в свою очередь я спрашиваю у ребят мнение по моим боям, чтобы они сделали анализ и дали совет.

— Правильно ли я понимаю, что вы со Скоттом Кокером (президент Bellator — прим. ТАСС) на данный момент занимаетесь определением следующего соперника?

— Скорее этим занимаюсь не я, а Скотт.

— Вы ему свои пожелания высказали, а Bellator дальше договаривается?

— Да, все так.

На эту тему

— В последние несколько дней в информационной повестке вновь появился Фабрисио Вердум, начал делать громкие заявления. Он есть в списке, который вы передали Bellator? Он все еще может стать вашим соперником?

— Его не было в изначальном списке (потенциальных соперников), который мне предоставил Скотт Кокер. Когда Фабрисио делал большие заявления, я задавал вопрос Bellator. Скотт сказал, что Вердум не заключал контракт с организацией, а говорить можно все что угодно. Я так понимаю, что на сегодняшний день ситуация не изменилась. Поэтому, когда Скотт предоставил мне список бойцов, там не было имени Фабрисио. Что он сейчас хочет, я не понимаю.

— Наверное, это хайп.

— Да. Он этим привлекает к себе внимание.

— Не имея возможности подраться.

— Не знаю насчет возможности провести бой, это зависит от Скотта Кокера и команды Bellator. Также зависит от самого Фабрисио. Если есть желание, наверное, надо заключать контракт и разговаривать более серьезно. Не говорить одно, а потом уходить в другую организацию.

— У Вердума получается задеть вас своими заявлениями?

— В новостях об этом пишут. Но я живу по другим принципам и законам.

— Когда объявили о вашем бое в Москве, также высказался Джош Барнетт.

— Насчет Джоша Барнетта я не знаю ничего, не слышал. В том списке не было и молодых проспектов. Bellator хочет красиво и хорошо зайти в Россию, там должен быть интересный кард. Надеюсь, что соперником будет кто-то известный и с историей.

— Мэтт Митрион есть в вашем списке?

— Да, это один из основных бойцов, которые рассматриваются в качестве соперника.

— Много раз пересматривали бой против него?

— Конечно, посмотрел несколько раз.

На эту тему

— Это была случайность?

— Сложно сказать. Но, как говорится, у Бога случайностей не бывает. Нужно делать выводы. А вообще, помня ту ситуацию, я чувствовал его и чувствовал — вот сейчас, сейчас… Что и случилось. Но я не видел того удара, который он нанес. Он как будто бы отмахнулся тогда.

— Вы с легкостью пересматриваете свои поражения?

— Да, я на все адекватно смотрю. Всегда понимал, что из двух бойцов только один выйдет победителем. И я понимаю, что, если происходит поражение, надо пересматривать, искать ошибки и устранять их. Все свои бои пересматриваю, выявляю ошибки и стараюсь их исправлять.

— От вас после серии поражений действительно отвернулись некоторые близкие люди?

— Да, это действительно было.

— Для людей важно, выигрывает их друг или нет?

— Для меня это стало показательным. И лишние люди из моего окружения отсеялись.

— А они не пытались вернуться, когда снова пошли победы?

— Нет. Я сам их не вернул. Это было не самое близкое окружение, не мои тренеры или партнеры по команде. А те, кто находился возле, их присутствие было непонятным. Говорили: «Мы с тобой, мы за тебя». Как показала жизнь, после поражений начались непонятные движения.

— Придет ли семья на ваш бой в Москве или вы их оставите дома?

— Зависит от моей семьи, как они захотят. Надеюсь, что нет. Но, наверное, придет дочь.

— Это ведь тоже для вас дополнительное давление, если близкие в зале?

— Да, это сидит в подсознании. Когда был бой в Японии, в семье все договаривались между собой не смотреть. Но старшая дочь все равно включила и просмотрела.

На эту тему

— А мама смотрит ваши бои?

— Нет, мама не смотрит. Надеюсь, что нет.

— О боях с мамой не общаетесь?

— Об этом не разговариваем. Она знает, что у меня будет бой, молится и очень сильно переживает. Но надеюсь, что не смотрит. А если и смотрит, то выдерживает определенную паузу. Мама всегда рядом, она всегда поддерживает.

— Уже прошел год, как из жизни ушел ваш тренер Владимир Воронов. Вам его не хватает?

— Конечно, не хватает Владимира Михайловича. Он был одним из самых моих родных людей. У нас были разные отношения по ходу нашей совместной спортивной карьеры, но это мой родной человек. В 11 лет я начал заниматься самбо и дзюдо, а в 12 лет он взял меня в спортивный класс. С того момента и до его ухода мы были вместе.

— Я слышал, что ему хотят поставить памятник в Старом Осколе.

— Я тоже слышал об этом. Слышал, что на это выделены средства. В знак памяти и уважения такой памятник нужно было бы поставить. Он был почетным гражданином города Старый Оскол, воспитал несколько заслуженных мастеров спорта, мастеров спорта международного класса, все ребята, выступающие в боях, прошли через него.

— Насколько важно идти вместе в карьере именно с теми людьми, с которыми вы начинали?

— Если люди искренние, если мы сошлись — я очень ими дорожу. Это и мои тренеры — Владимир Михайлович Воронов и Александр Васильевич Мичков, и Денис Курилов. И тот же Кирилл Сидельников, который столько вытерпел от меня. Он сам очень удачно выступает, самый титулованный боевой самбист. И с ребятами из команды мы долгое время вместе, я ими дорожу. Надеюсь, что по завершении моей карьеры мы и дальше будем идти по жизни вместе.

— Были в команде те, с кем вы не сошлись и с кем пришлось расставаться?

— Были люди, которые проходили через нашу команду. И, не сумев реализоваться, они уходили. Через время появлялись непонятные интервью и заявления. Хотя, когда они приезжали, их бесплатно размещали, кормили, давали технику. Но если ты не мог из этого взять что-то полезное для себя, то это твои проблемы. Таких было очень много.

— Bellator приходит в Россию на один турнир?

— У Скотта большие планы. Он хочет проводить ежегодный турнир, а может, даже несколько. Первый пройдет в октябре, а потом, если все будет хорошо, — следующим летом.

На эту тему

— Вы со Скоттом предварительно говорили о том, что ваш бой в Москве может стать последним? То есть вы подеретесь в Москве и на этом завершите карьеру.

— Да, Скотт предоставил мне полную свободу в этом плане. Конечно, все зависит от моего самочувствия. Думаю, что буду после каждого боя принимать решение. Понимаю, что чувствую себя хорошо, вроде бы с молодыми ребятами упираюсь и огрызаюсь. Но по своим физическим показателям вижу, что это даже уже не половина того, что было. И я уже не могу работать на тех запредельных весах, на которых работал раньше. Сейчас уже даже с Вадимом Немковым и Валентином Молдавским разговариваем, и я понимаю, что не хочу становиться тем, кто только рассказывает, каким он был раньше. Ребята еще помнят, как я работал, какие веса поднимал, сколько подтягивался и приседал. Сейчас уже все, чувствую, что по «физухе» я потихонечку проседаю. Понятно, что я уже не тот Федор Емельяненко, который был в 25, 30 или 35 лет.

— А что вас держит в боях?

— Я люблю это дело (улыбается). Мне нравится. Я получаю огромное удовольствие, работая с ребятами. Я могу им еще задать жару, могу побиться, могу выступать. Зрители хотят видеть мои бои. Вижу, что на сегодняшний день не уступаю бойцам топовой десятки по своим характеристикам.

— В желании продолжать выступать есть место финансовому вопросу?

— В какой-то степени — конечно. Понимаю, что, если закончу, ни на какой другой работе не заработаю так, как зарабатываю сейчас. Я думаю о благосостоянии своей семьи.

— Попадаются ли вам мнения людей, которые говорят, что Федор Емельяненко уже пенсионер и выступает для того, чтобы заработать?

— Я никогда не читаю комментарии. Пенсионером я уже сам себя называю (улыбается). Но нет, я выступаю не ради денег, конечно. И уже думаю, чтобы завершить карьеру. Я вернулся, чтобы протащить тех же ребят. Сейчас они уже могут делать это без меня, они уже локомотивы. А я могу спокойно закончить. Сейчас бьюсь для себя, мне это нравится. Получаю большое удовольствие, но в ближайшее время нужно заканчивать.

— Вам страшно проиграть?

— Нет, мне никогда не было страшно проиграть. Но выхожу я, чтобы победить.

— По-моему, ваш разговор с Джоном Джонсом видел весь мир. Вы с ним давно знакомы?

— Мы видимся не в первый раз. Он приезжал на один из турниров в Москву, мы общались по-доброму и по-хорошему. А когда Валентин Молдавский победил, Джон позвонил, поздравил и порадовался с нами.

На эту тему

— Как вообще относитесь к нему?

— Хороший человек. Очень приятно с ним общаться.

— Можно его назвать легендой смешанных единоборств?

— Думаю, да. Он оставляет яркий след. Джон Джонс — яркая фигура в ММА.

— Насколько часто вы пользуетесь административным весом в Bellator?

— Административным весом стараюсь не продавливать. Но мы стараемся приводить неоспоримые доводы. Я очень переживаю за всех своих ребят, да и вся наша команда переживает. Вижу, как они радуются, когда кто-то из них побеждает. Хотелось бы, чтобы у нас еще были чемпионы Bellator.

— Думали ли вы о том, чтобы провести показательный поединок? Некоторое время назад, в частности, Рой Джонс — младший говорил, что не прочь с вами провести такой бой по боксу.

— Я не совсем понимаю, что значит «показательный». Можно, наверное, не сильно вкладываться в удар… Но мне было бы интересно. Я уже работал с Денисом Лебедевым, с другими ребятами. Я сам занимаюсь боксом с 2000 года. Так что да, было бы интересно провести такой бой. Но не с блогерами и певцами, не с людьми не из мира спорта. Рой Джонс — легенда мирового бокса, с ним, конечно, было бы интересно. Лишь бы он меня не выставил… не показал, что я из себя на самом деле представляю в боксе (смеется).

— Опасаетесь?

— Надо опасаться, конечно. У него такой послужной список. Он всегда останется Роем Джонсом, хоть уже и не покажет такую сумасшедшую скорость. Я по себе могу судить. Я вижу все, что со мной происходит во время тренировки или поединка. Я, может, где-то не успеваю, могу где-то не упереться, скажем так, не выжимать из себя максимум.

— Когда вы видите бой постаревших Майка Тайсона и Роя Джонса, как к этому относитесь? Испытываете гордость за то, как они выглядят в этом возрасте, или же наоборот?

— Надо понимать возраст. Они отработали восемь раундов, показали, что они в хорошей форме. Но видно, с молодыми им лучше уже не вставать и не биться.

На эту тему

— Но когда вам попадается что-то подобное, где блогер проводит бой против спортсмена или что-то похожее, то сразу переключаете?

— Я по телевизору исключительно смотрю мультики с детьми (улыбается). Блогеры мне точно не попадаются. А новости такие попадаются, но я их не открываю.

— То есть если вы наткнетесь на бой вашего брата Александра против Джигана, то смотреть не будете?

— Посмотрим. Может быть, что-то в записи… Но не вижу смысла. Тот же Флойд Мейвезер бился с блогером, а победителя там не было.

— Так они по правилам запретили его выявлять.

— Вот для меня удивительно, как один из лучших боксеров мира отбился с блогером, еще и пропустил в каком-то эпизоде.

— Зато был высокий гонорар. А для вас деньги могут стать определяющим моментом?

— Не все можно купить за деньги. Далеко не все.

— Вы часто отказываетесь от предложений, когда дают много денег, но сама история вам не близка?

— Не часто. Мне не так уж и часто предлагают, зная, наверное, мое отношение. Было несколько предложений по той же рекламе — по алкоголю и другим вещам. Недавно даже обращались из компании, которая похожа на наркотическую, они выпускают в виде таблеток и всего такого… Заносили издалека.

— Видимо, они совсем вас не знают.

— Но за спрос денег не берут. Думали, закинем, а там… Но нет.

— Вы можете назвать себя обеспеченным человеком?

— Я благодарю Бога за все. Да и что значит — финансово обеспеченный? В любой момент может случиться что угодно, и финансы станут ничем. Сегодня есть что кушать. Я стараюсь обеспечивать свою семью во всех потребностях, и слава Богу.

На эту тему

— Давление от семьи уже есть, с тем чтобы вы быстрее закончили карьеру?

— Конечно, они меня ждут и очень переживают. Моя жена, дочки и мама ждут завершения моей карьеры. Когда подписывал последний контракт, они ждали, что я уже закончу. Но, слава богу, я еще продлил свою карьеру.

— Кем вы себя видите, когда завершите карьеру? Может ли это быть политическое направление или это для вас закрытая история?

— Пока не знаю, посмотрим. Знаю точно, что я буду с командой, буду ребятам помогать. Может быть, еще кто-то будет присоединяться к нам. Хотелось бы еще поучиться, через год защитить кандидатскую диссертацию. А так — время покажет.

— У вас есть специфический опыт. Когда вы завершали карьеру, то вас наверняка замучили вопросами о возвращении. То же самое сейчас происходит с Хабибом Нурмагомедовым. Этот вопрос когда-нибудь исчезнет?

— Пока Хабиб в расцвете сил, ему будут задавать эти вопросы.

— То есть лет в 50 уже перестанут задавать?

— Наверное, да. Но будут приставать с показательными и выставочными поединками (улыбается).

— Как не соблазниться на деньги и отказать, имея принципы?

— Для меня не стоит вопрос, чтобы попрать свои принципы и взять деньги. Если раз попрешь принципы и поведешься, то постоянно будешь себя так вести. Человек должен оставаться человеком. Зарабатывать нужно своими средствами. А то, что сейчас говорится, раздувается, — противно на это все смотреть. Я против всякого хайпа. У меня работа не языком трещать, а показать мастерство, привлечь в спорт своими выступлениями, а не оскорблением своего соперника или реакцией на его оскорбления. Нужно всегда оставаться человеком.

— Знаю любителей ММА, которые говорят: «Такие сильные братья Емельяненко, жаль, что они не вместе». Ностальгируете ли вы по времени, когда вы были едины?

— Не часто вспоминаю. Такого времени было немного, и продолжалось это недолго. Как и 20 лет назад я отдавался своей семье, так и сейчас. Но это место заняли другие люди, сейчас у меня дочери и супруга. У меня есть команда, с которой я стараюсь полностью выкладываться, проживать спортивные мгновения, общаться семьями. Не то чтобы я ностальгировал… Нет, такого нет. Мне, конечно, неприятно то, что происходит. В семье так не должно быть, не должно быть таких отношений. От этого мне горько. Я надеюсь, что, возможно, в будущем Господь управит, изменится эта ситуация, изменятся эти отношения. Но на сегодняшний день я даже не вижу, как это может случиться.

На эту тему

— Вы говорили, что смотрите мультики с детьми. Есть в них что-то взрослое? По-моему, те же «Смешарики» — очень взрослый мультфильм.

— Мы больше «Малышариков» смотрим, иногда «Смешариков», «Маша и медведь». Очень избирательно подходим к тому, что мы даем нашим детям. Я и сам хохочу, вижу, как жена смеется, когда мы видим эмоции наших детей. Конечно, это большое счастье для родителей — радоваться и быть рядом со своими детьми.

— Они знают, кто их отец?

— Малыши — нет. Саша в какой-то степени понимает, кто папа. Потому что ко мне уже подходят сфотографироваться, еще что-то. Я, как правило, отказываюсь. А она спрашивает: «Папа, почему ты не хочешь фотографироваться?» Я объясняю, что люблю с ней фотографироваться, что с ней нужна память.

— От соцсетей детей ограждаете?

— У младших пока нет никаких соцсетей. Старшая дочь Мария — уже состоявшийся человек, понимает, что нужно смотреть, что — нет. Она человек взрослый, закончила бакалавриат МГИМО. Здесь опасений нет.

Беседовал Игорь Лазорин

«Вокруг меня все сошли с ума»: дневник человека с деменцией

…Какой сегодня прекрасный день. Что говорить, все-таки мой день рождения становится поводом собраться всей семьей, увидеться, встретиться. Вот и дочка Аня пришла со своим мужем и сыночком Никитой. И сын Степан. Какой большой, как быстро бежит время. И Леночка его, красавица, и моя малышка внученька Варя!

Как хорошо, друзья кругом. Да, 78, 78… А когда-то было 18. А вот и муж Сереженька, сколько с ним прожили, пережили… Да-а… И стол какой – сколько еды, сколько всего! Хочется все попробовать. Можно начать вот с этого, как-то это… Как же это называется, слово, вот те на! Забыла!

Фото: unsplash.com

***
Что-то не так. Муж стал странно себя вести! Все время препирается, болтает ерунду. Говорю ему: «Нужно пойти в магазин, холодильник пустой», — а он отвечает, что мы только что из магазина. Как будто я с ума сошла. Не понимаю. Звонила сегодня Ане, а она в ответ твердит, что мы только что с ней поговорили. Что за ерунда! Я же помню, что мы не разговаривали со вчерашнего дня или позавчерашнего…

***
Ну вот куда «Пятерочку»-то убрали, как хорошо было, когда здесь был магазин! Но вот и нет его. Всё убирают… Пристал на улице странный парень, спрашивал, не потерялась ли я. Что за ерунда? Я шла в магазин, просто магазина там больше нет!

***
Почему не звонит сын? Спросила Сергея, когда сын звонил, сказал, что утром. Но я-то знаю, что не звонил! Еще и куда-то пропали мои серьги. Я думаю, их взял муж. Говорит, не брал, — врет всё. Надо поговорить с сыном, мои серьги пропали! Это мои серьги, мои! Их кто-то украл, мне нужно вернуть мои серьги!

Фото: unsplash.com

***
Соседка Тамара странно на меня смотрит. Всё время спрашивает, как дела. Я ей уже говорила, как дела. Что-то разладилось. Дети стали не так себя вести. Предлагают мне пойти к врачу. Зачем мне врач? Я прекрасно себя чувствую. Не нужен мне никакой врач. И Сергей туда же. А я младше его на 3 года! Или на 5? На два… Не помню. Пусть сам идет к врачу, это у него какие-то проблемы.

***
Не понимаю, что происходит. Стали пропадать мои вещи! Кто-то приходит и ворует мои вещи. Вчера не нашла желтый шарф. Пропали украшения. Деньги пропали из шкатулки! Пожаловалась мужу и сыну, что к нам залез вор и все украл. А они только вздохнули и предложили пойти к врачу! Ну при чем тут врач, когда вещи пропали? Не понимаю. Дети перестали меня слушать, и муж тоже… Все стали так странно себя вести. И все повторяют: мама, да мы уже разговаривали, да ты уже рассказывала эту историю, да мы уже обедали… Ну как так? Все как будто сошли с ума…

***

Фото: pixabay.com

В комнате кто-то есть. Да это Маринка, которая соблазняла моего Сережу, вот я ей покажу! Что она здесь делает? И, главное, смотрит на меня и молчит. Уходи! – ей кричу, а она молчит и руками машет на меня. И еще платье такое же надела, как мое. Украла, значит! Пожаловалась Сереже, а он взял и позвонил сыну. Сын пришел, дочь пришла, плачет. Я ее спрашиваю, что случилось, – молчит. Да что такое со всеми?

***
Поссорилась с мужем. Я сделала обед, приготовила суп, который красный, как его. А муж посмотрел в тарелку, да как стал ругаться: что ты туда положила? Что это такое за пойло? И выкинул все. Потом прощения просил. И снова пришли дети. Правда с Аней, с дочкой, пришел какой-то неизвестный мужчина с ребенком – я не пустила их домой. Может быть, это воры! Мальчик почему-то сказал «бабушка» и указал на меня. Какая я ему бабушка?

Фото: unsplash.com

***
Надо собираться на работу. Тетрадки пока разложу, лучше пораньше пойду, сторож уже, наверное, школу открыл. Не могу найти свои вещи, кажется, я не дома. А где же я? Где же я? Почему нет моих вещей? Кто-то спрятал все мои вещи. Где мой портфель, где тетрадки? Ничего нет!

***
Что это передо мной? Какая-то емкость с жидкостью, а рядом железяка. Муж смотрит и говорит: ешь суп. А где тут суп? Я не вижу супа. Да и чем есть?..

***
Сколько времени прошло? Что со мной было? Люди вокруг незнакомые, говорят, я упала, стукнулась головой. Не знаю, по-моему, они врут. Потом пришла девушка, плакала. Красивая девушка. Держала меня за руку, говорила, «мама, мама»… Какая я ей мама? У меня нет дочери, я даже не замужем. А она всё «мама, мама»… Говорю, отвезите меня домой, а мне отвечают, что я дома. Но я же знаю, что это не дом, здесь нет моих вещей.

***
Говорят, сегодня у меня день рождения. Много людей вокруг собралось, дети какие-то. Не знаю никого. Только вот мужчина пожилой, знакомое лицо. Добр ко мне. Когда он уходит, мне становится страшно среди всех этих незнакомцев. Возвращается, и я снова в безопасности. Девушка так пристально на меня смотрит, глаза грустные. Красивая девушка. Интересно, кто она?

Фото: pixabay.com

Что это за текст. От редакции

Это не дневник реального человека с деменцией, а собирательный образ. Записи составил по просьбе АСИ и после консультации с профильным врачом фонд «Альцрус» — единственный в России фонд, занимающийся проблемой Альцгеймера. Они отражают основные этапы дезориентации человека с заболеванием, который сначала забывает отдельные слова, потом у него вылетают из головы произошедшие за день события, потом он перестает узнавать пространство, забывает имена и лица близких, перестает соотносить свое понимание о мире с окружающими объектами.

21 сентября — Всемирный день борьбы с болезнью Альцгеймера, наиболее распространенным вариантом деменции. Сколько в России людей с деменцией, точно неизвестно. В 2018 году ВОЗ называла цифру в 2 млн человек, тогда как Минздрав РФ говорил о 880 тысячах.

Больше новостей некоммерческого сектора в телеграм-канале АСИ. Подписывайтесь.

«Не смотрю его стримы, потому что это грех. Это нарушает нашу жизнь по заповедям Божьим», сообщает Мама Бустера о сыне — CS:GO

Стример Вячеслав «Бустер» Леонтьев поучаствовал в шоу «Вписка» на Youtube. В рамках программы мать Бустера высказалась о своем отношении к стримам сына.

О белой повязке

Бустер: «Да, [ввел в моду белые повязки], теперь не могу их купить нигде. Я прихожу в магазин Nike, говорю: «Извините, у вас есть повязки?». Он спрашивает: «Такая, как у тебя?» и говорит: «Благодаря тебе – нет».

Об учебе в кадетской школе

Мама Бустера: «Я сочла нужным его уберечь от улицы. Думала, что там прививают качества дисциплины. […] Честно говоря, в этом смысле на него это никак не подействовало. Мы жили вдвоем со Славой, без папы, и не было мужского влияния и воспитания. Хотелось, чтобы кто-то своим примером и строгостью его немного повоспитывал».

Бустер: «[Рукоприкладство] Было по-дружески. Не, не больно: ты чуть-чуть накосячил, [полковник] тебя погладил по груди кулачком. [В первый день] В раздевался уперся башкой и плакал, не верил, что меня мама слила.

Прикольно, что воспитываешься и растешь среди пацанов. Именно пацанский такой характер зарождается».

О стримах

Мама Бустера: «Да я не смотрю его стримы. Просто, если он не позвонил мне сегодня, могу зайти и посмотреть, жив-здоров ли он. Открыла, посмотрела, даже звук не включаю – вижу, на месте. Не смотрю его стримы, потому что это грех. Это нарушает нашу жизнь по заповедям Божьим.

Я не такая, что не вылезаю из храма или еще что-то. Для меня главное – оставаться человеком и жить по этим правилам. Поэтому, конечно не хотелось бы, чтоб он такое плохое и пошлое говорил».

Бустер: «Я в бога верю, но чуть по-другому. Я в мате ничего плохого не вижу, мне нравится мат».

О мигрени

Бустер: «[В первый раз проявилась] В 13 лет, в кадетке. Я должен был играть турнир по каэске, сидел, мы готовились с командой. Я сижу, присматриваюсь и понимаю, что не могу прочитать, что написано в тимспике. […] Точка фокуса как будто пятном каким-то закрывается. [В этот момент] Обосрался нахрен. Сидел, тер глаза, пошел к маме, молча сижу, она спрашивает: «Что такое?», а я говорю: «Мама, кажется я слепну». Она меня уложила в кровать, вызвали скорую. Мне сделали укол, после этого отпустило. Начала голова болеть, потому что это называется аура перед мигренью. Она бывает разная, у некоторых людей немеет язык, симптомы как у инсульта. После этого сделали обследование, поставили диагноз».

О CS:GO и стримах

Бустер: «Много людей смотрит: о, это Бустер, он богатый, у него много денег, я сейчас тоже куплю компьютер и начну стримить. А потом: «Что за ##### [фигня], почему не получается, где мой онлайн». Я с самого детства ###### [играл] в игры постоянно. В 1.6 у меня тысяч 5 часов наиграно, в CS:GO тысяч 6. И это не считая других игр. Для меня это как часть жизни.

Я делаю так, что, даже если меня забанят на Твиче, у меня будет пассивный доход. Инвестирую, дом строю. […] Я просто сделаю так, как всегда говорю: «Киберспорт = Бустер». Вот есть люди-амбассадоры спорта, которые в первую секунду приходят в голову, когда речь о спорте заходит. А я хочу то же самое сделать с киберспортом. […] Больше, чем у спорта [потенциал киберспорта]. Больше возможностей, меньше требований».

Уход Девайса – сильнейший удар по Астралис. Команда может не оправиться

Дима Бандурка стримил из бассейна, чтобы потроллить Твич. За донат в 50k к нему подсела девушка

Далалоян о восстановлении после травмы и подготовке к олимпийским Играм в Токио

Артур Далалоян — спортивный гимнаст, абсолютный чемпион мира в личном и командном многоборье — рассказал Olympics о своих ощущениях от предолимпийского старта на Кубке России, о том, как проходит восстановление после травмы, и планах на Олимпийские игры в Токио и Париже.

В первой части интервью Далалоян рассказал, как он повредил ахиллово сухожилие и как у него получилось настроиться на серьезную работу по восстановлению.

«Я готовился прямо с каким-то отчаянием, даже смог прибавить где-то в оценке»

Olympics: Вы в июне выступали на Кубке России. Какие ощущения?

Артур Далалоян: Я могу сказать, что выступление получилось вполне хорошим. Я им доволен, на самом деле. Я был на сборах только три недели, а у всех ребят было четыре недели для подготовки к этому турниру. Плюс они перед этим еще на чемпионате Европы выступали. А я приехал позже, и за три недели по сути подготовил все свои комбинации, причем сохранив всю свою сложность! Мне все еще нельзя спрыгивать на ногу, но и без этого я рисковал очень сильно. У нас такой вид спорта — ты можешь этого не хотеть, но можешь случайно где-то спрыгнуть или где-то упасть, и это все равно будет нагрузка на ногу. Такое может закончиться не самым лучшим образом. Но при этом я готовился прямо с каким-то отчаянием, даже смог прибавить где-то в оценке — на коне, например. Кольца тоже получились отличными, могу позволить себе похвастаться. Ну и понятно, что я там выступал еще без соскоков — поэтому к каждой оценке можно прибавлять еще балл с лишним. Соскок — обязательное требование, которое дает нам минимум 0.5 балла.

И вот в своем состоянии, без соскоков — я еще попадаю в финалы! Из четырех снарядов я попал в три финала. Да, может конкуренция не такая высокая, как будет на Играх, но для меня это огромная гордость. Это мои первые шаги, первые победы после операции, после этого сложного периода.

Вы действительно очень быстро восстанавливаетесь — ведь травму вы получили только в апреле! Вы чувствуете себя суперменом?

Ну, суперменом я себя не чувствую. Но ради восстановления, конечно, приходится во многом себя ограничивать, держать себя постоянно в ежовых рукавицах — не допускать каких-то вольностей и целый день только работать. Я могу сказать, что мой день во время реабилитации состоит только из тренировок и из лечения. У меня максимум есть полтора часа на отдых в обед. Утром у меня работа с резинками, затем разрабатывающая работа в бассейне и закачка. Потом я завтракаю, а после завтрака у меня основная тренировка. Во время основной тренировки я, естественно, отрабатываю снаряды и сложные элементы. После нее иду на разработку ноги отдельную, снова на закачку, затем — процедуры, бассейн обед. Вот сейчас у меня перерыв небольшой, могу с вами поговорить.

И на вечерней тренировке я сначала отрабатываю сложные элементы или комбинации на снарядах, и потом мне предстоят еще процедуры, физиотерапия, лед, массаж специальный — разрабатываем кожу на рубце после операции. И после ужина еще обязательно прогулка, чтобы мышцы разрабатывались и не застаивались. Целый день в рабочем процессе. Так вот я и провел те три недели перед кубком России, и сейчас, естественно, я планирую продолжать эту работу. Я настроен позитивно и верю, что все получится.

На месте вы точно не сидите! Вы прямо идеальный человек для интервью, потому что у меня был вопрос для вас режим перед Играми, а вы уже на него ответили.

Я на сто процентов был уверен, что вы зададите такой вопрос, поэтому не стал дожидаться! [смеется]

«Самый главный конкурент для меня — это я сам»

А преследует ли вас теперь страх на помосте, после того как вы получили травму?

Если говорить конкретно про работу на снарядах, про работу с соскоками — там страха нет. Но до сих пор я не могу даже в голове себе представить как бы я выполнял вот именно тот элемент, на котором произошел разрыв — вот эту связку на вольных упражнениях. В голове она у меня пока не укладывается — как я могу вообще это сделать? Для меня это нереальная задача!

Я спокойно представляю как я могу разбежаться, прыгнуть, толкнуться, еще что-то скрутить. Но вот именно эта связка, на которой я получил разрыв «ахилла» — даже представить не могу. Это какой-то психологический барьер для меня.

Но все решается физическими нагрузками, я думаю. Когда я подготовлю достаточно ногу, когда я ее закачаю правильно, когда нарастет весь этот мышечный корсет… Чтобы вы понимали — неделю я ходил прямо в гипсе после операции. И даже за эту неделю, когда мне сняли гипс, нога полностью атрофировалась — то есть те мышцы, которые годами нарабатывались — они просто все атрофировались. Просто кость, на которой висит кожа. Это ужасно на самом деле, как быстро происходят эти процессы. Но главное все-таки — в голове. Время, оно поставит все на свои места, а мышцы нарастишь. Главное не терять мышечную и комбинационную память.

До Игр остается совсем мало времени. И кажется, что вы точно выступите в составе команды?

Нет, нет, абсолютно не точно. Пока это очень шатко. Это пока только надежды нашего руковоства и мои. Но мы будем уверены, когда я на самом деле сделаю эти четыре комбинации… Ладно, три, потому что на коне нет такого сложного соскока, где нужно сильно приземляться — на коне я уже спрыгивал на кубке России. Так что конь в принципе у меня готов. А вот что касается колец, перекладины и брусьев — вот когда мы дойдем до того, чтобы я хотя бы полкомбинации делал — вторую часть, например, — и делал соскок на ноги без каких-либо болевых ощущений — все комфортно и стабильно — вот тогда, наверное, можно будет говорить о каких-то прогнозах для команды на Олимпийских играх. Сейчас четкая цель самая первая для меня — это четыре снаряда: выступить за команду и дать очки в зачет на коне, на кольцах, на брусьях и на перекладине. И, естественно, постараться попасть в финалы на этих снарядах. (Артур давал интервью во второй половине июня — прим. Olympics)

Вы переживаете?

Да нет. А что мне переживать? Я делаю свое дело. Я не могу же сделать что-то, что мне неподвластно. А все, что мне подвластно, я делаю и так — я выжимаю из себя по полной. А остальное не сильно от меня зависит. Самое главное, наверное, работать. Я могу сказать, что я оказался в такой ситуации, когда у меня просто нет конкурентов [смеется]. Потому что самый главный конкурент для меня — это я сам. Самая сложная задача, с которой мне нужно справиться — это перебороть себя, свою травму. С одной стороны — это хорошо, меньше нервов, не переживаешь из-за других. Так что если я смогу переломить эту ситуацию и поехать с командой в Токио — это уже будет огромная победа. Даже важнее всех остальных побед и медалей.

«Я буду продолжать работать, буду стремиться к еще большим успехам. Я еще скажу свое слово»

Говоря о командном золоте. Сейчас команда ОКР — главный претендент на командное золото. Будет ли любой другой результат восприниматься как проигрыш?

Это очень сложный вопрос. Это команда складывалась очень долгие годы, мы взяли золото в 2019-м году на чемпионате мира. После таких высот сложно думать о чем-то, кроме победы, если честно. Но ситуация сейчас не самая лучшая — проблемы со здоровьем в команде есть не только у меня, но мы работаем над ними, справляемся. Но все же мы верим, надеемся на самое лучшее. Самое главное для нас — это делать нашу работу, правильно пройти подготовку, выйти и просто сделать свою работу, а все остальное решат судьи. Победит сильнейший все равно.

А что насчет Парижа-2024? Или Токио — это последний шанс?

Да я не собирался даже заканчивать с большим спортом сейчас после Токио. Мне еще позволяют здоровье и мой моральный настрой заниматься этим. Я еще получаю удовольствие от процесса. Я все еще этим горю и я не вижу смысла даже думать о чем-то другом. Конечно, я буду продолжать работать, буду стремиться к еще большим успехам. Я еще скажу свое слово.

Но стратегически вы уже себе выстроили себе путь? Точно ли мы увидим вас в Париже?

Нет, я никогда не заглядываю на такие далекие промежутки. Я знаю, какие соревнования у нас будут осенью, может быть думал уже немного про начало года, а дальше не готов уже. Чем больше планируешь, тем больше потом кувырков приходится делать. [смеется]

Я знаю, что вас вдохновляет Кохэй Утимура. Он сейчас собирается на свои четвертые Игры. Вдохновляет ли вас такой пример на спортивное долголетие?

Насколько я знаю, он сейчас готовит только один снаряд — перекладину, то есть не будет выступать за команду. Но все равно, конечно же, я вдохновляюсь тем, что он, несмотря на такой возраст — уже в принципе для гимнастики почтенный (Утимуре 32 года — прим. Olympics) — все равно борется, все равно делает это красиво. Да и ничего, что один снаряд только — гимнастика и спорт очень много забирают здоровья, а оно не бесконечно.

И здесь у меня возникает другой вопрос — не было ли в вашей ситуации мысли не распыляться, а поехать с одним снарядом, сконцентрироваться? Вот вы говорили, конь у вас хороший, да и нагрузки на ногу большой нет?

Нет. Я не смотрю на Олимпийские игры в Токио как на индивидуальный старт. У нас команда, и для меня самая важная цель — это быть полезным команде и восстановиться сейчас для того, чтобы давать зачеты на тех снарядах, которые я могу на данный момент делать. Конечно, я мог бы и больше, если бы у меня не было травмы. Я мог бы и в вольных хорошую оценку давать, и в опорном прыжке. Но сейчас я понимаю, что реально — есть четыре снаряда, на которых я могу быть полезным именно команде. Поэтому для меня это самая главная задача. А индивидуальная борьба — это уже на втором месте, на втором плане. Как получится.

«Когда я смотрю за мячом, я не вижу гориллы»

Сергей Тимофеев

Александр Гронский о книге «Schema» и о том, как мы смотрим на мир

16/05/2016

Александр Гронский родился в Таллине, жил и работал в Петербурге и Москве, затем на несколько лет поселился в Латвии – в приморском полукурортном городке Саулкрасты. Кажется, расслабленная полудомашняя атмосфера этого места вполне подходит этому неспешному вдумчивому молодому мужчине с бородой и внимательными карими глазами. Но этим летом он снова возвращается в Москву, а как некий итог его латвийского периода в Риге остаётся придуманная и реализованная вместе с его партнёром Ксенией Бабушкиной книга «Schema», 9 мая представленная публике в рамках «Рижского фотомесяца 2016» её издателями – объединением «Орбита» (до этого выпустившим и ряд других фотокниг, например, «Rock» Романа Коровина).

Александр Гронский – фотограф со вполне международной репутацией. Его персональные выставки проходили в галереях и выставочных пространствах Парижа и Токио, Боготы и Нью-Йорка. Он – лауреат престижного World Press Photo в номинации Daily Life Stories, в то же время давно переросший границы формата репортажной фотографии. И тем не менее его безусловно интересует реальность, но как будто увиденная с достаточно серьёзной дистанции. В одном из своих интервью он говорит так: «Я называю свои работы урбанистическим пейзажем, социальным пейзажем, ландшафтом, чтобы избежать слова „пейзаж”, которое обросло излишним позитивным смыслом. Во мне нет никакого умиления пейзажем – он меня захватывает, но без конкретной позитивной или негативной эмоции. Когда я, например, снимаю гаражи или свалку, у меня не рождается никакой оценки – „хорошо” или „плохо”. И у меня нет равнодушия – я вижу сложносочинённое, хаотическое пространство со своими причинами и следствиями. Это что-то нейтральное, сцепившееся в мире именно таким образом, и я не даю ему определений».

Фотоработы Гронского порой сравнивают с классическими живописными пейзажами и даже проводят параллели с картинами Брейгеля. Но, как и нидерландского предшественника, его интересуют не формальные прелести закатов или рассветов, а высказывание о мире как некоей целостной системе. В то же время (что не так уж часто для снимков каких-нибудь постсоветских городских окраин) тональность этого высказывания может быть вполне возвышенна и даже торжественна. Люди на многих снимках присутствуют, но они просто существуют, играют свои отведённые им смыслом ситуации роли, «маячат», мы не видим их лиц и их выражений. Это силуэты, знаки обитаемости, часть того самого урбанистического пейзажа. Впрочем, в снимках «Схемы» это уже не совсем так, но об этом подробнее – чуть позже…

Александр Гронский. Из серии «Пастораль»

В каком районе Таллина ты вырос?

В центре. Я там жил до 18 лет. Потом перебрался в Россию где-то на 10 лет, потом переехал в Латвию.

Кажется, я не помню среди твоих проектов что-то отснятое именно в Таллине.

Да, я никогда не снимал ни в Эстонии, ни в Латвии. Не знаю, почему. Какой-то концепции по этому поводу у меня не связалось в голове… Непонятно самому.

А российский постсоветский пейзаж тебе любопытен, потому что он каким-то образом тебе близок, или наоборот – интересен по контрасту?

Сложно сказать. Мне трудно сейчас уже выделить пейзаж как жанр, который для меня как-то принципиален. Теперь мне это уже видится как интерес к определённым аспектам фотографии, который вылился в пейзаж. Начинал я вообще как журнальный фотограф, и там было такое состояние, что сама эта журнальная форма не позволяла мне делать что-то содержательное. Что она меня уводила немножко в сторону. Потом я переключился на пейзаж, но и там оказалась в принципе такая же ситуация.

То есть он тебя тоже уводит от того, что ты хочешь сказать?

Не то чтобы уводит. Но скользит чуть мимо фокуса моего интереса. А этот интерес – в моменте, который наступает ещё до того, как произошла какая-то интерпретация изображения. Как только ты проинтерпретировал изображение и воспринял его как некий текст или набор символов – всё, уже начинается какая-то совсем другая история. Ты уже включён в текст и в какие-то его структуры. А ведь изначально фотография обращается к ситуации видения, к опыту смотрения. Который на самом деле совсем не однородный и достаточно сложный, поэтому хочется отталкиваться от него, а не от последующей интерпретации.

Как мы вообще смотрим на фотографию? Если она напечатана в журнале, ты рассматриваешь её определённым образом, предполагая, что она тебе рассказывает какую-то историю. Или каким-то образом повторяет или усиливает текст, который сопровождает. В галерее есть уже больше возможностей, потому что предполагается, что тут изображение может быть самодостаточным. Но и в этом случае всегда есть какая-то структура прочтения. В галерее ты неизбежно начинаешь воспринимать фотографию как произведение искусства. А это очень насыщенный контекст, который тебя ведёт по своим рельсам…

Александр Гронский. Из серии «Пастораль»

Почему тебе оказался интересен пейзаж?

Тут есть момент двойного остранения… Фотография в принципе предполагает дистанцию по отношению к тому, что снято. А можно ещё выбирать такой фотоязык, в котором дистанция является принципиальной. Где люди не превращаются в каких-то конкретных персонажей с конкретными качествами, которые ты сразу легко атрибутируешь – на что это похоже… Нет, тут какие-то очень общие мизансцены. И, наверное, было и интуитивное движение в сторону окраин, не нагруженных разного рода конкретной символикой. В этом смысле в городском пространстве вообще сложно работать, оно просто завалено легко считывающимися символическими штуками. Хотя на «окраинах», как только ты начинаешь разбираться с каким-то пространством, оно тоже начинает становиться символически нагруженным.

Но ты добавляешь этому, на первый взгляд, не самому радостному пространству иное настроение, иное звучание. Серия, получившая приз World Press Photo, так и называлась – «Пастораль».

Я же не рассказываю какую-то историю про Москву, например. Я ничего не знаю о Москве такого, что стоит сообщить. Первое, к чему я апеллирую – это какой-то опыт наблюдения. Очень повторяющийся, с удерживанием определённой дистанции, опыт хождения кругами без начала и конца. В тот момент, когда я это делал, для меня это был очень тревожный ход – как это я вдруг отказываюсь от понятного мне традиционного нарратива, который в некотором роде копирует киноповествование. Где ты выбираешь набор символов, потом их считываешь, и они у тебя объединяются в какой-то текст…

Пейзаж – это и констатация определённого состояния мира. Вот с такой точки зрения, на такой момент – мир таков. Недаром тут всплывает эта универсальная параллель с Брейгелем: «Вот он, Божий мир».

На самом деле до Брейгеля пейзажа по сути и не было. Пейзаж и родился как способ показать Бога, не рисуя конкретного бородатого дядьку. Через всю сложность творения, скажем так. И в принципе это всегда и есть интенция пейзажа, она интуитивно считывается: вот он мир, какой он есть.

Но меня больше интересует то, что пейзаж – это такое пространство, которое мне удобно разглядывать. Рассматривать лицо человека вблизи какое-то долгое время – не очень вежливо. С пейзажем – иначе. Тут есть безопасная нейтральная дистанция. Как в виде из окна.

Александр Гронский. Из серии «Пастораль»

Но и у пейзажа может быть очень разная тональность. Если подумать, как эти фотографии «звучат», то первая ассоциация – это, пожалуй, Бах.

Да, достаточно торжественно это всё…

Есть даже некий момент сакральности, литургичности…

При этом ты же понимаешь, что мои вкусы были воспитаны журналами для фотолюбителей. А это тотальная безвкусица. И для меня эстетика в фотографии – лишь определённый инструментарий, который до сих пор соответствует моим запросам. Если я захочу сделать какое-то красивое ню и получить 10 000 «лайков», то это определённая форма выражения, попадания в какие-то эстетические ожидания. Если я хочу что-то торжественное и с множеством деталей, которые существуют одновременно, это имеет какое-то отношение к Брейгелю. Но понятно, что Брейгель у меня проявляется не как у искусствоведа, не как огромный багаж осмыслений каких-то текстов, а просто как картинка. Потому что такого уровня Брейгель есть у всех в головах. И я апеллирую именно к этому Брейгелю.

В фотографии самой по себе нет эстетики, это механический продукт. Эстетика всегда привносится в неё. И она может быть любой. Эстетика – этот тот инструмент, с помощью которого ты можешь коммуницировать свои намерения. Вот я хочу понравиться людям с такими-то и такими-то эстетическими представлениями. Или я хочу захватить внимание людей, которые занимаются каким-то другим вопросом. Нам важно понять намерения фотографа. И эстетика, в которой фотография выполнена, это один из инструментов для того, чтобы эти намерения прочитать.

Но мой интерес – как раз в моменте до того, как фотография превращается в текст. Что там можно различить, что там можно выяснить.

Александр Гронский. Из серии «Норильск. Полярный день»

Я вспоминаю твою норильскую серию, скажем. И пытаюсь понять, что ты имеешь в виду под этим «до того, как она превращается в текст». Снимок с массой спрессованных выброшенных автомашин на окраине, например…

Да, это отличный пример, как раз ключевая проблема для меня. Если человек видит груду ржавых машин на фотографии, то включается такое моментальное плакатное прочтение: ага, экология, апокалипсис, всё понятно. А если всмотреться, то уже нет этой псевдоясности и какие-то другие вещи считываются. И я никак тут зрителю помочь не могу. Вот это усилие всматривания, оно только самим зрителем может быть проделано. Это ведь не что-то конкретное, на что я могу указать. И что я готов сформулировать на уровне метода. Скорее, какая-то интуиция и вектор движения. И это связано с модальностью смотрения как таковой. Мы ведь смотрим очень по-разному. Сам опыт видения, наблюдения может быть радикально разным. Если ты утром собираешься быстро на работу и тебе нужно понять, как одеться, ты можешь на полсекунды выглянуть в окно. И вот вроде бы ты видишь пейзаж в окне, но на самом деле ты ничего не видишь, а замечаешь. Ты замечаешь нужную тебе информацию. Ты смотришь в окно не для того, чтобы наблюдать, а чтобы считать какие-то ключевые символы – тучи, мокрый асфальт или сухой асфальт. Если ты автомобилист, ты смотришь на края луж – замёрзли они или нет. Есть несколько отчётливо распознаваемых картинок, которые быстро можно перевести в символы и рассказать как текст. И в этот момент ты же не видишь, что происходит. Что какой-то человек, скажем, идёт странной походкой. Огромное количество пластов ты игнорируешь, ты просто включаешь понимание на уровне готовых смыслов. Собственно, кино так построено, на мой взгляд. В кино очень сложно разглядеть что-то, что тебе не показывает оператор. И в нас тоже есть оператор, который выстраивает последовательность действий, и пока они не будут реализованы, ничего другого мы видеть не будем. Я не вижу, как устроена парковка, я вижу свободное место на парковке. И так далее…

И вот в последней книжке я обращаюсь к самому опыту видения. Ведь получается, что в принципе фотография апеллирует к какому-то моему аффекту видения, но как он устроен, я не понимаю. Вопрос в первую очередь не к фотографии, а к тому, как я вижу. Если пришли гости и мне нужно срочно принести стул на кухню. Через какое-то время я снова захожу в спальню и вижу, что что-то не так. Какое-то несоответствие. И потом понимаю, что стула не хватает. Если бы каким-то мистическим образом произошло что-то невероятное и стул находился бы одновременно и на кухне, и в спальне, я бы считал это так – всё в порядке. Самая невероятная ситуация была бы мне абсолютно комфортна и «понятна».

Значит, в каком-то смысле я могу сказать, что у меня в голове функционирует что-то наподобие фотографии. У меня была «фотография» этой комнаты, и как только что-то изменилось, я считал это как сигнал несоответствия. Какой-то проблемы. Тогда получается, что эта «фотография» существует, чтобы я не видел что-то. Чтобы я эту комнату не видел, а мог сфокусироваться на каких-то изменениях. Я человека давно знаю, и вот он сделал новую стрижку, и первые несколько раз, когда я его вижу, какой-то диссонанс возникает. Реальный образ не совпадает с какой-то «фотографией» в моей голове.

Александр Гронский. Из серии «Пейзажи»

Это, наверное, вполне такой первобытный механизм. Навык…

Ну да, ведь тебе надо видеть не весь пейзаж, а какого-то конкретного маленького хищника в этом пейзаже. Или за деревом. И чтобы успеть эту информацию вычленить и обработать, тебе надо игнорировать всё вокруг. А настоящий опыт смотрения – он близок скорее к прострации. Когда я завис у окна и минут тридцать смотрю во двор. Где ничего не происходит. Это не повседневное состояние.

И поэтому фотография может относиться к разным способам восприятия. Я хочу рассказать историю, и мне надо быстро и смело вбрасывать символические значения. Это как эксперимент Кулешова. Есть кадр мужчины и кадр гроба, и в рамках монтажа мы предполагаем, что он скорбит по какому-то близкому человеку. Если же кадр с мужчиной компонуется с кадром с тарелкой супа, мы думаем, что он голоден или собирается поесть. Если вместо супа – женщина, мы предполагаем, что он влюблён. И воспринимая вещи таким образом, мы не видим фотографию, мы видим готовый смысл, как будто уже в неё заложенный.

Суть немецкой фотографии 90-х строилась как раз вокруг этого – постойте-постойте, давайте отмотаем всё назад и снова повесим на стенку кадр мужчины и кадр тарелки с супом. И попробуем разобраться – ведь всё не так просто. Вот есть отдельно мужчина и вот есть суп.

И понятно, что такая фотография непопулярна. Потому что на бытовом уровне это выглядит, как если бы я кому-то говорил: «Давайте я вам расскажу интересную историю. Вот я сегодня встал, умылся, позавтракал, оделся, сел в машину, долго ехал, потом приехал и припарковался». На уровне истории всякое сосредоточенное наблюдение невыносимо скучно, потому что там нет никаких готовых символических содержаний, которые можно легко считать.

В какой-то степени это опять смыкается с разными мистическими практиками. С тем, что говорил Гурджиев о том, что надо «помнить себя», не поддаваться механическому восприятию действительности. Человек ведь не только не видит, что происходит вокруг, но и не помнит, что происходило 10 минут назад. Мы реальность не отслеживаем по большому счёту. Реагируем на какие-то сбои, новинки. Вот новая калитка появилась в стене…

И модальность смотрения переключается в этот момент. Я хотел выглянуть на улицу, чтобы посмотреть погоду, а в доме напротив в окне девушка голая стоит. В этот момент я забываю, для чего вообще глядел наружу.

Обложка книги «Schema» сделана в технологии стерео-варио

А название этой новой, совместной с Ксенией Бабушкиной книги «Schema» как раз и соотносится с той схематичностью видения, о которой ты говоришь?

Когда эта серия уже начала складываться, всё это не было про какое-то слово, или значение, или термин. Назвать сделанное одним словом – это уже была операция достаточно насильственная, которая происходила в самом конце. Я бы предпочёл никак не называть (смеются), особенно если у меня есть эта амбиция обращаться к фотографии до её интерпретации.

Когда я рассматривал книгу ещё в макете, то первое ощущение было – какое-то смещение реальности. Два кадра рядом, вроде та же улица, тот же ракурс, но вот окна тут чуть другие, балкон какой-то появился непонятно откуда. Зритель запутан.

Началось с того, что мы заметили, что две фотографии, поставленные рядом, могут вступать в какой-то очень странный конфликт. Как будто отменять друг друга. Понятно, что это своего рода трюкачество. Но почти всё, связанное с визуальным искусством, это та или иная форма трюкачества. Это не пугает. Интересно, что с этим можно делать.

В этой книжке я старался подбирать снимки так, чтобы было проблематизировано время съёмки и расположение камеры. Самые базовые характеристики.

С фотографиями обычно всем всё понятно, что там изображено. Есть какая-то изначальная интуитивная понятность фотографии. А я предлагаю – давайте предположим, что фотография вообще непонятна. Непонятно, о чём идёт речь и что на самом деле она может выражать. На уровне вот этих самых названных базовых вещей. Это один и тот же момент времени, одно и то же место или нет? Или как?

И всё крутится вокруг тавтологии, каких-то вариантов, которые вроде бы одинаковы, но что-то в них радикально не совпадает.

Один из разворотов книги Александра Гронского и Ксении Бабушкиной «Schema»

Мне кажется, что принцип тавтологии вообще сейчас ключевой для восприятия реальности. Проделывая этот круг раз за разом, раскладывая его внутри себя на какие-то составляющие, ты и можешь понять, что происходит.

На мой взгляд, это альтернатива способу кинематографического повествования. Причём тут я имею в виду не собственно кино, а традицию создания фотоповествования. По большому счёту она собой представляет раскадровку фильма. Хотя и в кино момент тавтологичности порой применялся, особенно в старых фильмах. Рука человека тушит сигарету в пустую пепельницу, потом чёрный кадр. И снова эта же пепельница, уже полная окурков, и мы должны понять, что прошло много времени, человек просидел всю ночь. Предполагается, что ты сложил вместе и проанализировал две почти идентичные картинки, и смысл тут возник не очевидный, а аналитический.

В книге не применялись никакие манипуляции внутри кадра?

Изначальная амбиция была попробовать уложить это трюкачество в неманипулятивную фотографию. Там есть манипуляции очевидные с положением камеры, некоторые фотографии зеркально развёрнуты. Но это тоже что-то вроде вопроса – останется ли документальной фотография, которая развёрнута таким образом? Для меня это документальный проект – я документирую возможные положения фотоаппарата.

Но это ведь и интересное высказывание о реальности. Насколько она конспиративна и непредсказуема. И человек с розовым зонтиком в большом городе встречается ровно в том же месте в то же время на следующий день…

Так и бывало. Ксения говорит, что сам процесс был выяснением такого рода вероятностей. В саму книгу не хотелось включать никакого текста, никакой интерпретации изображений. Почему? Во-первых, мой сын интересуется этим проектом. Я вижу, что он понимает, о чём идёт речь. Это редкое чувство. С теми же пейзажами я понимал, что это определённая форма, которая требует некоего культурного багажа. А здесь ключевой вопрос – как это возможно? – мой 6-летний сын может задать легко. Т.е. это достаточно демократичная вещь.

Это ещё и высказывание о схематичности самогó городского пространства. Вот здесь угол улиц, значит, должен быть магазин, на стене у магазина баннер и так далее.

Конечно, всё это не было абстрактно для меня. Это был пейзаж, в который хотелось как-то ввинтиться. Немалая часть работ – это мой архив съёмок по Золотому кольцу 2005 года. Эти фотографии лежали, никак не использовались, я не понимал, как в этот пейзаж проникнуть. И тут просто возникла очень банальная идея, почему бы не вернуться через десять лет и не попробовать их через 10 лет в точности воспроизвести.

Там есть эта временнáя дистанция?

Есть и просто очень похожие места, а есть и зазор в десять лет между правой и левой картинкой. Хотелось сбить зрителя с толку, и поэтому каждый раз надо было для этого изобретать новый алгоритм. Сколько мы изобрели этих алгоритмов, столько их и есть в книге. 

Ты говорил, что «Schema» – только первый том в этом «тавтологическом» проекте. Второй уже почти готов, предполагается и третий. Они будут отличаться именно по этим алгоритмам?

Не совсем. Скорее, первичен сам анализ инструмента. А инструмент очень сложный, и ты можешь задать вопрос не только со стороны «разные ли это места или одно и то же, но с большим зазором во времени». Фотоаппаратом можно одновременно снять один и тот же объект так, как будто это два разных объекта. Можно это назвать проблематизацией индекса в фотографии. Фотоаппарату всё равно, что снимать и в какой технике. Но для нас самих есть существенная разница в фотографии пейзажа и рентгеновском снимке локтя. Последний тоже прекрасно отражает реальность, но реальность другого рода. При этом любой снимок – это не просто отображение реальности. То, что скажем, на цветных фотографиях небо именно синее, это результат некоей конвенции. Учёные эмпирически выяснили, как мы видим синий цвет, придумали такой аппарат и так его настроили, чтобы он показывал синий цвет там, где небо. И это абсолютная условность.

Т.е. фотография так настроена…

…Чтобы максимально близко совпадать с тем, как мы видим то, что фотографируется. И это тоже можно проблематизировать. Но когда я пытался собрать все эти вещи в одну книгу, получалась чудовищная каша. Поэтому – три тома.

А что будет во втором?

Будет больше именно про свет и цвет.

Понятно. Но при этом самом первом просмотре, при всей запутанности и загадочности было ещё ощущение: «Да! Да всё же так и есть!» (Смеются.) Этот повтор, повторения, совпадения – это снова не история о какой-то социальности, об отношениях между людьми, но высказывание порядка «мир таков».

Мне сейчас удобнее это интерпретировать как то, что я пытаюсь делиться самим опытом наблюдения. Моя задача не сделать фотографию, которую я потом продам в галерею. Но вот есть опыт наблюдения, который в принципе коммуницируем. И людей очень захватывает возможность понаблюдать какой-то эффект, который сообщает им что-то о том, как они видят, как они воспринимают реальность, – на уровне схемы. Есть знаменитый эксперимент когнитивных психологов, который для меня – в принципе вполне искусство. Это ролик, где люди бросают мячик на площадке, и тебе ставится задача сосчитать, сколько раз они перебросят мяч друг другу. И вот ты там сосчитал, сосчитал точно, а потом тебе показывают снова этот ролик и говорят: «А теперь посмотрите его просто так». И ты видишь, что в середине ролика через всё поле проходит человек в костюме гориллы. Но ты его не видел, потому что ты в тот момент смотрел за мячом. И этот эксперимент или научная шутка очевиднейшим образом показывает мне, как я смотрю. Если я смотрю за мячом, я не вижу гориллы. А в тот момент, когда у меня нет сверхзадачи получить какую-то информацию, я сразу же вижу эту гориллу. Интерпретировать это можно очень по-разному, есть тысячи научных работ, затрагивающих эту историю. Но в основе здесь – индивидуальный опыт наблюдения. Когда ты реально сам видишь: что-то с твоим зрением происходит странное, тебе не понятное.

Я представляю ваш совместный опыт работы над этими снимками вместе с Ксенией Бабушкиной как некое фланирование, множество, казалось бы, необязательных кадров, из которых потом может вдруг сложиться парадоксальная пара образов…

Для меня это был новый опыт. Потому что я раньше всегда работал один, и это был такой почти сакральный процесс – я старался в этот день больше ничего не делать. По крайней мере, это был отличный повод ничем другим в этот день не заниматься, как-то собраться, сосредоточиться, идти куда-то очень долго, изнурительно… Это был целый ритуал. А здесь это было больше похоже на такой брейнсторм, где мы вбрасывали какие-то идеи, что можно вот так попробовать, а можно и так. И всё время мы крутились вокруг каких-то двусмысленностей визуальных. Такой пинг-понг.

В этот раз ты поменял и дистанцию. Оказался ближе к прохожим. Вы что-то заметили интересное во время поиска «своих» кадров?

Во-первых, то, что люди, когда ходят по улицам, не просто ходят, а методично каждые полторы секунды повторяют ту же самую позу, которая была полторы секунды назад. С точностью до миллиметра.

Бросалось в глаза, насколько всё как-то фрактально и постоянно повторяется, ритмически повторяется. Какие-то городские районы, которые тоже интересны с этой точки зрения, мы искали с помощью Google Maps. На карте почему-то сразу видишь, что всё сходится в один заплетающийся узор. А «на земле» ты можешь ходить годами, и только потом заметить, что «вот этот дом похож на тот, в котором я живу». Но я это не видел раньше, потому что на свой дом я смотрю иначе – на этом его углу я покупаю мясо, здесь я покупаю сигареты, тут оставляю мусор.

Вы снимали и в Японии, в префектуре Кочи и в Токио. В такой достаточно незнакомой и чужеродной среде было легче сделать интересные кадры?

Нет, это был очень непростой вопрос. Я был близок к настоящему нервному коллапсу в середине этой резиденции. Потому что мы что-то уже начали делать в Петербурге и там была понятна логика, как всё это можно реализовать. Там мы отталкивались от архитектуры, от её фрактальности, от положения редких прохожих. И тогда появилась идея, что если это можно будет каким-то образом экспортировать в другой пейзаж, то тогда это какая-то более общая, универсальная история. Не про Петербург, не про русский пейзаж, а вообще про фотографию. Это было очень амбициозно, конечно. И оказалось, что в Японии нет ни одного похожего дома и люди двигаются как-то совсем по-другому. И все они непохожи один на другого.

В Петербурге, скажем, ты снимаешь зимний пейзаж и знаешь, что встреченный прохожий в девяти случаях из 10 будет в чёрных штанах, чёрных ботинках и чёрной куртке. И он нормально срифмуется с другим человеком. А в Японии этого нет, они там все были как-то очень отдельны для нас. И вся архитектура по-другому устроена, и нужно было вкручиваться с совсем другой стороны.

В конце концов возникла какая-то странная синхронизация по разным людям, позам, мизансценам. Но переключиться получилось с большим трудом.

В результате получились очень удачные кадры. Кажется, что всё очень спокойно, размеренно, все выполняют свои функции. Но при этом какая-то бабушка с коляской появляется одновременно всюду, и никто её не замечает, как ту гориллу из эксперимента.

При этом мне важно было, чтобы в наборе были и совсем понятные фотографии, чтобы как-то сместить акцент. Трюкачество само по себе прикольно, но тут это действие с определённой целью, которое позволяет каким-то образом дистанцироваться, занять новую позицию по отношению к фотографии. Там есть снимки, где, например, в порту есть корабль – потом нет корабля. Мистификация не очень-то большая (смеётся). И нагляден сам алгоритм. Потому что фокус ведь не на том, чтобы сделать непонятно.

В принципе, при внимательном рассмотрении каждая фотография прочитывается, раскрывается. Можно посмотреть на детали, как-то их сопоставить. Там всегда есть какие-то маленькие ключи – или там торчит рука Ксении где-то за человеком, или моя рука или голова, или видно, что это зеркально развёрнуто.

И мне очень нравится, что в то же время у тебя здесь нет стандартных подходов для прочтения, что ключи будут в каких-то неожиданных деталях, и ты не знаешь точно, в каких. И где-то это будет номерной знак, где-то флаг, а где-то, может быть, форма облака…

 

talka.lv
alexandergronsky.com
 

глаз (для родителей) — Nemours Kidshealth

Что такое глаза и как они работают?

С одного взгляда наши глаза работают с нашим мозгом, чтобы сообщить нам размер, форму, цвет и текстуру объекта. Они сообщают нам, насколько он близко, стоит ли он на месте или приближается к нам, и как быстро он движется.

На лице человека видна только часть глаза. Весь глаз — глазное яблоко — имеет размер и форму мяча для настольного тенниса.

Все части глаза очень нежные, поэтому наш организм защищает их несколькими способами. Глазное яблоко находится в глазнице (также называемой орбитой) черепа, где оно окружено костью. Видимая часть глаза защищена веками и ресницами, которые защищают глаза от грязи, пыли и даже вредного яркого света.

Глаза также защищены слезами, которые увлажняют их и очищают от грязи, пыли и других раздражителей, которые проникают сквозь защиту ресниц и век.Слезы также защищают от инфекции.

С каждым миганием наши веки распределяют слой слизи, масла и слез по роговице, которая покрывает переднюю часть глаза. Слезные (LAK-ruh-mul) железы в верхнем наружном углу каждой глазницы производят слезы, которые после увлажнения глаз перетекают в каналы век. Эти каналы впадают в слезный мешок, мешочек в нижнем внутреннем углу каждой глазницы. Затем слезы выходят через проход, ведущий к носу.

Чтобы видеть, глаз должен двигаться.Шесть экстраокулярных мышц окружают глазное яблоко и действуют как веревки на марионетке, перемещая глаз в разные стороны. Мышцы каждого глаза обычно двигаются вместе одновременно, позволяя двум глазам оставаться на одном уровне.

Как мы видим?

Стенка глазного яблока состоит из трех слоев, похожих на слои лука:

1. Склера (SLEER-эээ) защитный слой. Эта жесткая волокнистая ткань окружает глазное яблоко и прикрепляется к роговице, которая представляет собой прозрачную переднюю поверхность глаза.То, что мы видим белком глаза, — это склера. Над склерой лежит конъюнктива, прозрачный слой кожи, который защищает глаз от пересыхания.
2. Хориоидея (KOR-oyd) — это средний слой, содержащий кровеносные сосуды, доставляющие кислород и питательные вещества во внутренние части глаза.
3. Сетчатка (RET-nuh), самый внутренний из трех слоев, выстилает внутреннюю часть глазного яблока. Сетчатка — это мягкий светочувствительный слой ткани нервной системы.Зрительный нерв передает сигналы от сетчатки к мозгу, который интерпретирует их как зрительные образы.

Пространство в центре глазного яблока заполнено прозрачным желеобразным материалом, называемым стекловидным телом (VIH-tree-us) юмором. Этот материал позволяет свету проходить к сетчатке. Это также помогает глазам сохранять круглую форму.

Зрение — это процесс, с помощью которого изображения, захваченные глазом, интерпретируются мозгом, а в видимой части глаза начинается процесс зрения.На передней поверхности глаза видна прозрачная круглая роговица . Вы не можете увидеть роговицу человека так, как видите за ней цветную часть глаза — роговица похожа на прозрачное окно, которое фокусирует свет в глаз.

За роговицей находится водянистая жидкость, называемая водянистая влага . Роговица и водянистая влага образуют внешнюю линзу, которая преломляет (отклоняет) свет на его пути в глаз. Здесь выполняется большая часть работы по фокусировке глаза.

Цветная круглая мембрана в глазу сразу за роговицей называется радужной оболочкой .Радужная оболочка контролирует количество света, попадающего в глаз через зрачок, который представляет собой отверстие в центре радужной оболочки, которое выглядит как крошечный черный кружок.

Подобно камере, которая контролирует количество поступающего света, чтобы предотвратить как переэкспонирование, так и недоэкспонирование, радужная оболочка становится шире и уже, изменяя размер зрачка, чтобы контролировать количество света, попадающего в глаз. Зрачок становится больше, когда нужно больше света, чтобы лучше видеть, и меньше, когда света много.

Линза глаза находится сразу за радужной оболочкой. Так же, как линза фотоаппарата, линза глаза фокусирует свет для создания резких и ясных изображений. Свет, который был сфокусирован через роговицу и водянистую влагу, попадает на хрусталик, который затем фокусирует его дальше, посылая световые лучи через стекловидное тело на сетчатку.

Чтобы четко сфокусироваться на объектах, находящихся на разном расстоянии, хрусталик глаза должен изменить форму. Цилиарное тело , (SIL-ee-air-ee), , тело содержит мышечную структуру глаза, которая изменяет форму хрусталика глаза.У людей с нормальным зрением цилиарное тело сглаживает линзу настолько, чтобы фокусировать объекты на расстоянии 20 футов или более. Чтобы видеть более близкие объекты, эта мышца сокращается, чтобы утолщить хрусталик. Маленькие дети могут видеть предметы с очень близкого расстояния; многим людям старше 45 лет приходится держать предметы все дальше и дальше, чтобы их отчетливо видеть. Это связано с тем, что хрусталик с возрастом становится менее эластичным.

Сетчатка , (мягкий светочувствительный слой ткани, выстилающий заднюю часть стенки глазного яблока) состоит из миллионов световых рецепторов, называемых палочками и колбочками .Жезлы гораздо более чувствительны к свету, чем колбочки. Каждый глаз имеет около 120 миллионов стержней, которые помогают нам видеть при тусклом свете и обнаруживать оттенки серого, но они не могут различать цвета. Для сравнения, 6 миллионов колбочек в каждом глазу позволяют нам видеть при ярком свете, а также распознают цвета и детали.

Макула (MAK-yuh-luh) — это небольшая специализированная область на сетчатке, которая помогает глазам видеть мелкие детали, когда мы смотрим прямо на объект. Он содержит в основном конусы и несколько стержней.

Когда сфокусированный свет проецируется на сетчатку, он стимулирует палочки и колбочки. Затем сетчатка посылает нервные сигналы через заднюю часть глаза к зрительному нерву. Зрительный нерв передает эти сигналы в мозг, который интерпретирует их как визуальные образы. Часть мозга, которая обрабатывает визуальный ввод и интерпретирует сообщения, которые посылает глаз, называется зрительной корой .

Как и в фотоаппарате, линза глаза пропускает световые узоры в перевернутом виде.Мозг узнает, что импульсы, полученные от верхней части сетчатки, на самом деле исходят от нижней части объекта, который мы видим, и наоборот.

Большинство людей видит объект обоими глазами. Это называется бинокулярным зрением , и изображения формируются на сетчатке каждого глаза. Эти изображения немного отличаются, потому что объект рассматривается под немного разными углами. Нервные сигналы, представляющие каждое изображение, отправляются в мозг, где они интерпретируются как два изображения одного и того же объекта.Некоторые нервные волокна от каждого глаза пересекаются, поэтому каждая сторона мозга получает сообщения от обоих глаз. Благодаря опыту мозг учится оценивать расстояние до объекта по степени различия изображений, которые он получает от двух глаз. Эта способность ощущать расстояние называется восприятием глубины .

Что вызывает проблемы со зрением?

Vision — это отлаженный процесс. Все части глаза и мозг должны работать вместе, чтобы человек мог видеть правильно.Однако из-за сложной структуры глаза многое может пойти не так.

Некоторые из наиболее распространенных проблем со зрением — аномалии рефракции. Это проблемы, которые офтальмологи регулярно проверяют при проверке зрения. Преломление означает отклонение световых лучей для фокусировки света, исходящего от изображения. Ошибки рефракции — это проблемы с фокусировкой глаза из-за формы глаза, из-за которой изображение, которое вы видите, становится нечетким.

Ошибки рефракции включают:

Астигматизм. При астигматизме (а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а) проблема с изгибом роговицы. Это приводит к размытости части изображения глаза. Корректирующие линзы, такие как контактные линзы или очки, обычно могут исправить зрение у людей с астигматизмом.

Близорукость. Также называемая близорукостью или близорукостью, миопия (my-OP-ee-uh) возникает, когда глаз фокусирует изображение объекта перед сетчаткой, а не прямо на ней. В большинстве случаев люди плохо видят далеко, но могут ясно видеть объекты вблизи.Состояние имеет тенденцию к ухудшению в детстве и подростковом возрасте, но стабилизируется в зрелом возрасте. Людям с этим заболеванием может потребоваться носить очки или контактные линзы для коррекции зрения. Лазерная хирургия глаза иногда используется у взрослых для постоянной коррекции близорукости путем изменения формы роговицы. Лазерная хирургия не используется для подростков, потому что глаз может все еще расти, а рефракционная ошибка меняется.

Дальнозоркость. Также называемая дальнозоркостью или дальнозоркостью, дальнозоркость (hy-per-OP-ee-uh) возникает, когда входящее изображение фокусируется не на сетчатке, а позади нее.Это может затруднить четкую видимость близких объектов и облегчить просмотр удаленных объектов. Многие дети младшего возраста страдают дальнозоркостью, но из-за способности глаза фокусироваться, возможно, не потребуются очки, чтобы исправить это. При необходимости очки или контактные линзы могут исправить эту проблему у детей и подростков. У большинства взрослых по мере взросления развивается форма дальнозоркости, называемая пресбиопией.

Your Eyes (для детей) — Nemours Kidshealth

Какая часть вашего тела позволяет вам прочитать заднюю часть коробки с хлопьями, увидеть радугу и увидеть, как мяч для софтбола летит к вам? Какая часть позволяет вам плакать, когда вам грустно, и плакать, чтобы защитить себя? В какой части есть мышцы, которые приспосабливаются, чтобы вы могли сосредоточиться на вещах, которые находятся близко или далеко? Если по глазу угадали, то вы правы!

Ваши глаза работают с момента пробуждения до момента, когда вы закрываете их, чтобы заснуть.Они получают массу информации об окружающем мире — формах, цветах, движениях и многом другом. Затем они отправляют информацию в ваш мозг для обработки, чтобы мозг знал, что происходит за пределами вашего тела.

Вы видите, что глаз довольно хорош. Итак, давайте — давайте совершим экскурсию по его многим частям.

Части глаза

Вы можете проверить различные части глаза, посмотрев на свой глаз в зеркало или посмотрев (но не касаясь) глазом друга.Некоторые части глаза легко увидеть, поэтому большинство друзей скажут «ОК». Большинство друзей не согласятся, если вы попросите показать их печень!

Большой, как мяч для пинг-понга

Глаз размером с мяч для настольного тенниса находится в небольшой полости (глазнице) черепа. Веко защищает переднюю часть глаза. Крышка помогает сохранить глаза чистыми и влажными, открывая и закрывая их несколько раз в минуту. Это называется мигание , и это как произвольное, так и непроизвольное действие, то есть вы можете моргать, когда захотите, но это также происходит, когда вы даже не думаете об этом.

Веки также обладают отличными рефлексами, которые представляют собой автоматические реакции организма, защищающие глаз. Например, когда вы выходите на яркий свет, веки плотно сжимаются, чтобы защитить глаза, пока они не смогут приспособиться к свету. И если вы поднесете пальцы близко (но не слишком близко!) К глазам друга, вы обязательно увидите, как глаза друга моргают. Веки вашего друга автоматически закрываются, чтобы защитить глаза от возможной опасности. И, говоря о трепетании, не забываем о ресницах.Они работают с веками, чтобы предотвратить попадание грязи и других нежелательных веществ в глаза.

Белая часть глазного яблока называется склера (скажем: SKLAIR-э-э). Склера изготовлена ​​из прочного материала и выполняет важную функцию по покрытию большей части глазного яблока. Думайте о склере как о внешней оболочке вашего глазного яблока. Посмотрите внимательно на белок глаза, и вы увидите линии, похожие на крошечные розовые нитки. Это кровеносные сосуды, крошечные трубки, по которым кровь поступает к склере.

Роговица (скажем: KOR-nee-uh), прозрачный купол, находится перед цветной частью глаза. Роговица помогает глазам фокусироваться, когда свет проникает сквозь них. Это очень важная часть глаза, но ее трудно увидеть, потому что она состоит из прозрачной ткани. Подобно прозрачному стеклу, роговица дает вашему глазу прозрачное окно для просмотра мира.

Ирис — красочная деталь

За роговицей находятся радужная оболочка, зрачок и передняя камера. iris (скажем: EYE-riss) — это яркая часть глаза.Когда мы говорим, что у человека голубые глаза, мы на самом деле имеем в виду, что у человека голубые глаза! К радужной оболочке прикреплены мышцы, которые меняют ее форму. Это позволяет диафрагме контролировать, сколько света проходит через зрачок (скажем: PYOO-pul).

Зрачок — это черный круг в центре радужной оболочки, который на самом деле является отверстием в радужной оболочке и пропускает свет в глаз. Чтобы увидеть, как это работает, воспользуйтесь небольшим фонариком, чтобы увидеть, как ваши глаза или глаза друга реагируют на изменение яркости.Зрачки будут становиться меньше, когда рядом с ними светит свет, и они будут открываться шире, когда свет исчезнет.

передняя (скажем: AN-teer-ee-ur) камера — это пространство между роговицей и радужной оболочкой. Это пространство заполнено специальной прозрачной жидкостью, которая питает глаз и сохраняет его здоровье.

Свет, линза, действие

Эти следующие части действительно классные, но вы не можете увидеть их своими глазами! Врачи используют специальные микроскопы, чтобы исследовать эти внутренние части глаза, например, хрусталик.После того, как свет попадает в зрачок, он попадает в линзу. Хрусталик находится за радужной оболочкой, он прозрачный и бесцветный. Задача линзы — фокусировать световые лучи на задней части глазного яблока — части, называемой сетчаткой (скажем: RET-i-nuh).

Объектив работает так же, как объектив кинопроектора при просмотре фильмов. В следующий раз, когда вы будете сидеть в темном кинотеатре, посмотрите назад на поток света, исходящий из проекционной будки. Этот свет проходит через мощную линзу, которая фокусирует изображение на экране, поэтому вы можете четко видеть фильм.Однако в случае глаза пленочный экран — это ваша сетчатка.

Ваша сетчатка находится в задней части глаза. Он содержит миллионы клеток, чувствительных к свету. Сетчатка принимает свет, который получает глаз, и преобразует его в нервные сигналы, чтобы мозг мог понять, что видит глаз.

Мышцы заставляют работать

Хрусталик подвешен в глазу на пучке волокон. Эти волокна прикреплены к мышце, называемой цилиарной (скажем: SIL-ee-air-ee) body .У него потрясающая работа по изменению формы линз. Правильно — линза меняет форму прямо у вас в глазу! Попробуйте отвести взгляд от компьютера и сосредоточиться на чем-то в другом конце комнаты. Даже если вы ничего не почувствовали, форма ваших линз изменилась. Когда вы смотрите на вещи вблизи, линза становится толще, чтобы правильно сфокусировать изображение на сетчатке. Когда вы смотрите на вещи вдалеке, линза становится тоньше.

Большая часть глаза находится за линзой и называется стекловидным телом (скажем: VIH-tree-us) body .Стекловидное тело составляет две трети объема глаза и придает глазу его форму. Оно заполнено прозрачным желеобразным материалом, называемым стекловидным телом. Вы когда-нибудь трогали игрушечные глазные яблоки в магазине? Иногда они мягкие — это потому, что их заставляют чувствовать, что они наполнены стекловидным юмором. В реальном глазу, после того как свет проходит через хрусталик, он проходит прямо через стекловидное тело к задней части глаза.

Стержни и конусы Process Light

Сетчатка использует специальные клетки, называемые стержнями и колбочками для обработки света.Сколько палочек и колбочек у вашей сетчатки? Как насчет 120 миллионов палочек и 7 миллионов колбочек — в каждый глаз!

Жезлы видят в черном, белом и оттенках серого и сообщают нам форму или очертания чего-то. Жезлы не могут различить цвета, но они сверхчувствительны, что позволяет нам видеть, когда очень темно.

Колбочки чувствуют цвет, и для хорошей работы им нужно больше света, чем стержней. Колбочки наиболее полезны при нормальном или ярком свете. Сетчатка имеет три типа колбочек.Каждый тип конуса чувствителен к одному из трех разных цветов — красному, зеленому или синему — чтобы помочь вам увидеть разные диапазоны цветов. Вместе эти колбочки могут воспринимать комбинации световых волн, которые позволяют нашим глазам видеть миллионы цветов.

Помогая вам увидеть все

Стержни и колбочки обрабатывают свет, чтобы дать вам полную картину. Вы можете видеть, что у вашего друга смуглая кожа и он носит синюю шляпу, когда он бросает оранжевый баскетбольный мяч.

Иногда форма глазного яблока мешает роговице, хрусталику и сетчатке работать как единая команда.Когда это происходит, часть того, что видит человек, будет не в фокусе.

Чтобы исправить это нечеткое зрение, многие люди, в том числе многие дети, носят очки. Очки помогают глазам правильно фокусировать изображения на сетчатке и позволяют кому-то ясно видеть. Когда взрослые становятся старше, их глаза теряют способность хорошо фокусироваться, и им часто требуются очки, чтобы видеть предметы вблизи или вдалеке. Большинство пожилых людей, которых вы знаете, например, ваши бабушки и дедушки, вероятно, носят очки.

В мозг!

Думайте о зрительном нерве как о великом посланнике в задней части глаза.Палочки и колбочки сетчатки меняют цвета и формы, которые вы видите, в миллионы нервных сообщений. Затем зрительный нерв передает эти сообщения от глаза к мозгу!

Зрительный нерв служит высокоскоростной телефонной линией, соединяющей глаз с мозгом. Когда вы видите изображение, ваш глаз «звонит» в мозг с отчетом о том, что вы видите, чтобы мозг мог перевести этот отчет в «кошку», «яблоко», «велосипед» или что-то еще.

Не бойся, у тебя слезы

Для громкого крика у глаза есть своя особая система купания — слезы! Над внешним уголком каждого глаза расположены слезные железы , (скажем: LAK-ruh-mul), железы, , которые производят слезы.Каждый раз, когда вы моргаете, из верхнего века выходит небольшое количество слезной жидкости. Он помогает смыть микробы, пыль и другие частицы, которые не попадают в глаза.

Слезы также не дают глазам высохнуть. Затем жидкость вытекает из глаза, попадая в слезный проток (его также называют слезным протоком). Вы можете увидеть отверстие слезного протока, если очень осторожно потянете вниз внутренний угол глаза. Когда вы видите крошечную дырочку, вы нашли слезный канал.

Иногда для защиты глаза вырабатывают больше слезной жидкости, чем обычно.Это могло произойти с вами, если вас ткнули в глаз, если вы были в пыльном помещении или курили, или если вы были рядом с кем-то, кто режет лук.

А как насчет того, чтобы в последний раз вам было грустно, напугано или расстроено? Ваши глаза получили сообщение от вашего мозга, чтобы вы плакали, а слезные железы вызвали много, много слез.

Ваши глаза делают для вас много полезного, поэтому примите следующие меры, чтобы защитить их:

• Носите защитные очки в классах, где могут летать обломки или химикаты, например в деревянных, металлических, научных лабораториях или в художественных мастерских.
• Надевайте защитные очки при игре в ракетбол, хоккей, лыжах или других видах спорта, которые могут повредить глаза.
• Носить солнцезащитные очки. Слишком много света может повредить ваши глаза и вызвать проблемы со зрением в более позднем возрасте. Например, хрусталик может помутнеть, что приведет к катаракте. Катаракта препятствует попаданию света на сетчатку и затрудняет просмотр.

Глаза, которые у вас есть, будут вашими навсегда — относитесь к ним правильно, и они никогда не исчезнут из поля зрения!

Синдром компьютерного зрения | AOA

Многие люди испытывают дискомфорт в глазах и проблемы со зрением при длительном просмотре цифровых экранов.Уровень дискомфорта увеличивается с увеличением количества использования цифрового экрана.

Средний американский рабочий тратит семь часов в день за компьютером в офисе или работая дома. Чтобы облегчить цифровое напряжение глаз, следуйте правилу 20-20-20 правило ; делайте 20-секундный перерыв, чтобы каждые 20 минут осматривать что-то на расстоянии 20 футов.

Причины и факторы риска

Просмотр компьютера или цифрового экрана часто заставляет глаза работать тяжелее. В результате уникальные характеристики и высокие требования к визуальному восприятию компьютерных и цифровых экранов делают многих людей восприимчивыми к развитию симптомов, связанных со зрением.Неисправленные проблемы со зрением могут увеличить тяжесть синдрома компьютерного зрения (CVS) или симптомов цифрового перенапряжения глаз. Просмотр компьютера или цифрового экрана отличается от чтения распечатанной страницы. Часто буквы на компьютере или портативном устройстве не так точны или четко определены, уровень контраста букв на фоне снижается, а наличие бликов и отражений на экране может затруднить просмотр.

Расстояние и углы обзора, используемые для этого типа работы, также часто отличаются от тех, которые обычно используются для других задач чтения или письма.В результате требования к фокусировке и движению глаз при просмотре цифрового экрана могут предъявлять дополнительные требования к зрительной системе. Кроме того, наличие даже незначительных проблем со зрением часто может существенно повлиять на комфорт и производительность за компьютером или при использовании других устройств с цифровым экраном. Неисправленные или недостаточно скорректированные проблемы со зрением могут быть основными факторами, вызывающими утомление глаз, связанное с компьютером. Даже люди, у которых есть рецепт на очки или контактные линзы, могут обнаружить, что они не подходят для определенных расстояний просмотра экрана их компьютеров.Некоторые люди наклоняют голову под странным углом, потому что их очки не предназначены для просмотра компьютера, или они наклоняются к экрану, чтобы видеть его четко. Их позы могут вызвать мышечные спазмы или боли в шее, плече или спине.

В большинстве случаев симптомы CVS возникают из-за того, что визуальные требования задачи превышают зрительные способности человека, чтобы с комфортом их выполнять. Наибольшему риску развития CVS подвержены люди, которые проводят два или более часа непрерывно за компьютером или каждый день используют устройство с цифровым экраном.

Симптомы

Наиболее частыми симптомами, связанными с сердечно-сосудистым синдромом или цифровым перенапряжением глаз, являются:

• Зрительное напряжение.
• Головные боли.
• Затуманенное зрение.
• Сухие глаза.
• Боль в шее и плече.

Эти симптомы могут быть вызваны:

• Плохое освещение.
• Блики на цифровом экране.
• Неправильное расстояние просмотра.
• Плохая осанка при сидении.
• Некорректированные проблемы со зрением.
• Сочетание этих факторов.

Степень, в которой люди испытывают визуальные симптомы, часто зависит от уровня их зрительных способностей и количества времени, проведенного за просмотром цифрового экрана. Неисправленные проблемы со зрением, такие как дальнозоркость и астигматизм, недостаточная фокусировка или координация глаз, а также возрастные изменения глаз, такие как пресбиопия, могут способствовать развитию визуальных симптомов при использовании компьютера или устройства с цифровым экраном.

Многие визуальные симптомы, с которыми сталкиваются пользователи, являются временными и исчезнут после прекращения работы компьютера или использования цифрового устройства. Однако у некоторых людей может продолжаться снижение зрительных способностей, например нечеткость зрения вдаль, даже после прекращения работы за компьютером. Если ничего не предпринять для устранения причины проблемы, симптомы будут продолжать повторяться и, возможно, усугубятся при использовании цифрового экрана в будущем.

Диагноз

CVS, или цифровое напряжение глаз, можно диагностировать при всестороннем обследовании глаз.Тестирование с особым упором на визуальные требования на рабочем расстоянии компьютера или цифрового устройства может включать:

• Анамнез пациента для определения любых симптомов, которые испытывает пациент, и наличия каких-либо общих проблем со здоровьем, принимаемых лекарств или факторов окружающей среды, которые могут способствовать появлению симптомов, связанных с использованием компьютера.
• Измерение остроты зрения для оценки степени нарушения зрения.
• Рефракция для определения соответствующей оптической силы линзы, необходимой для компенсации любых ошибок рефракции (близорукости, дальнозоркости или астигматизма).
• Тестирование того, как глаза фокусируются, двигаются и работают вместе. Чтобы получить четкое единое изображение того, что просматривается, глаза должны эффективно менять фокус, двигаться и работать в унисон. Это тестирование будет искать проблемы, которые мешают глазам эффективно фокусироваться или затрудняют совместное использование обоих глаз.

Это испытание можно проводить без использования глазных капель, чтобы определить реакцию глаз при нормальных условиях зрения. В некоторых случаях, например, когда некоторая сила фокусировки глаз может быть скрыта, можно использовать глазные капли.Они временно не позволяют глазам менять фокус во время тестирования. Используя информацию, полученную в результате этих тестов, а также результаты других тестов, врач-оптометрист может определить наличие сердечно-сосудистой системы или цифрового напряжения глаз и порекомендовать варианты лечения.

Лечение

Решения проблем зрения, связанных с цифровым экраном, разнообразны. Однако их обычно можно облегчить, регулярно ухаживая за глазами и внося изменения в вид экрана.

В некоторых случаях людям, которым не требуется носить очки для других повседневных занятий, могут быть полезны очки, прописанные специально для использования на компьютере.Кроме того, люди, уже носящие очки, могут обнаружить, что их текущий рецепт не обеспечивает оптимального зрения для просмотра компьютера.

• Очки или контактные линзы, предписанные для общего пользования, могут не подходить для работы за компьютером. Могут потребоваться линзы, соответствующие уникальным визуальным требованиям компьютерного просмотра. Специальные конструкции линз, сила линз, их оттенки или покрытия могут помочь улучшить зрительные способности и комфорт.
• Некоторые пользователи компьютеров испытывают проблемы с фокусировкой или зрительной координацией, которые невозможно исправить с помощью очков или контактных линз.Для лечения этих конкретных проблем может потребоваться программа терапии зрения. Зрительная терапия, также называемая визуальной тренировкой, представляет собой структурированную программу визуальных действий, предназначенных для улучшения зрительных способностей. Он тренирует глаза и мозг работать вместе более эффективно. Эти упражнения для глаз помогают устранить недостатки в движении глаз, их фокусировке и взаимодействии глаз, а также укрепляют связь между глазом и мозгом. Лечение может включать в себя как офисные, так и домашние тренировочные процедуры.

Просмотр компьютера

Правильное положение тела при использовании компьютера.Некоторые важные факторы в предотвращении или уменьшении симптомов CVS связаны с компьютером и тем, как он используется. Сюда входят условия освещения, удобство кресла, расположение справочных материалов, положение монитора и использование перерывов для отдыха.

• Расположение экрана компьютера. Большинству людей удобнее работать с компьютером, когда глаза смотрят вниз. Оптимально, экран компьютера должен быть на 15–20 градусов ниже уровня глаз (около 4–5 дюймов) при измерении от центра экрана и на расстоянии 20–28 дюймов от глаз.
• Справочные материалы. Эти материалы должны располагаться над клавиатурой и под монитором. Если это невозможно, рядом с монитором можно использовать держатель для документов. Цель состоит в том, чтобы расположить документы так, чтобы голову не нужно было перемещать с документа на экран.
• Освещение. Расположите экран компьютера так, чтобы избежать бликов, особенно от верхнего освещения или окон. Используйте жалюзи или шторы на окнах и замените лампочки в настольных лампах на лампы меньшей мощности.
• Антибликовые экраны. Если нет способа минимизировать блики от источников света, рассмотрите возможность использования экранного фильтра бликов. Эти фильтры уменьшают количество света, отражаемого от экрана.
• Сиденье. Стулья должны иметь удобную обивку и соответствовать телу. Высота стула должна быть отрегулирована так, чтобы ступни опирались на пол. Руки должны быть отрегулированы для поддержки при наборе текста, а запястья не должны касаться клавиатуры при наборе текста.
• Перерывы на отдых. Во избежание утомления глаз старайтесь давать глазам отдых для глаз при длительном использовании компьютера. Дать глазам отдых в течение 15 минут после двух часов непрерывного использования компьютера. Кроме того, каждые 20 минут просмотра на компьютере смотрите вдаль в течение 20 секунд, чтобы глаза могли перефокусироваться.
• Мигает. Чтобы свести к минимуму вероятность появления сухости глаз при использовании компьютера, старайтесь часто моргать. Мигание сохраняет переднюю поверхность & глаза влажной.

Регулярные осмотры глаз и правильные привычки просмотра могут помочь предотвратить или уменьшить развитие симптомов, связанных с сердечно-сосудистыми заболеваниями.

Профилактика

Профилактика или уменьшение проблем со зрением, связанных с CVS или цифровым зрительным напряжением, включает в себя меры по управлению освещением и бликами на экране устройства, установление правильного рабочего расстояния и положения для просмотра на экране и обеспечение того, чтобы даже незначительные проблемы со зрением были исправлены должным образом.

Рекомендации для людей, страдающих синдромом компьютерного зрения

• Не принимайте проблемы со зрением на работу. Даже если очки не нужны для вождения, чтения или других занятий, они могут помочь при незначительных проблемах со зрением, которые усугубляются при использовании компьютера. Чтобы снизить нагрузку на зрение на работе, может потребоваться рецепт на мягкие очки. Пользователям компьютеров рекомендуется ежегодно проходить тщательный осмотр зрения.
• Очки должны соответствовать требованиям работы. Если очки носят для зрения вдаль, чтения или того и другого, они могут не обеспечить наиболее эффективное зрение при просмотре экрана компьютера, который находится на расстоянии примерно 20–30 дюймов от глаз.Расскажите врачу о рабочих задачах и измерьте расстояние обзора на рабочем месте. Точная информация поможет улучшить зрение. Пациенты могут получить пользу от линз новой конструкции, созданной специально для работы за компьютером.
• Минимизируйте дискомфорт из-за синего света и бликов. Синий свет от светодиодного и люминесцентного освещения, а также мониторов, планшетов и мобильных устройств может негативно повлиять на зрение в долгосрочной перспективе. Специальные оттенки и покрытия линз могут уменьшить вредное воздействие синего света.Сведите к минимуму блики на экране компьютера, используя фильтр уменьшения бликов, изменив положение экрана или используя шторы, шторы или жалюзи. Кроме того, поддержание чистоты экранов; очистка от грязи и удаление отпечатков пальцев может уменьшить блики и улучшить четкость.
• Отрегулируйте рабочее место и компьютер для удобства. При использовании компьютеров большинство людей предпочитают рабочую поверхность высотой около 26 дюймов. Столы и столы обычно имеют высоту 29 дюймов. Разместите экран компьютера на расстоянии от 16 до 30 дюймов. Верх экрана должен быть немного ниже горизонтального уровня глаз.Наклоните верхнюю часть экрана под углом от 10 до 20 градусов.
• Используйте регулируемый копировальный держатель. Разместите справочный материал на таком же расстоянии от глаз, как экран компьютера, и как можно ближе к экрану. Таким образом, глазам не придется менять фокус при взгляде с одного на другой.
• Делайте альтернативные перерывы в течение дня. Звоните по телефону или делайте копии. Проконсультируйтесь с коллегами. После продолжительной работы за компьютером делайте все, чтобы глазам не приходилось сосредотачиваться на чем-то вблизи.

Если вы забыли свой Apple ID

Ваш Apple ID — это учетная запись, которую вы используете для входа во все службы Apple. Если вы забыли свой Apple ID или не уверены, есть ли он у вас, вы можете найти его или проверить, вошли ли вы уже в приложение или службу.

Проверьте свой почтовый ящик на наличие писем от Apple

Ваш Apple ID может быть включен в некоторые электронные письма от Apple.Найдите в своем почтовом ящике квитанции, а также электронные письма о ремонте, поддержке или выставлении счетов от Apple.

Если ваш адрес электронной почты замаскирован (k*****@icloud.com), количество звездочек может не совпадать с количеством символов в вашем адресе электронной почты.

Проверьте, вошли ли вы уже со своим Apple ID

На вашем iPhone, iPad или iPod touch

Нажмите «Настройки», затем нажмите [ваше имя].

На вашем Mac

Выберите меню «Apple» > «Системные настройки», затем щелкните «Apple ID».

На вашем компьютере

Откройте iCloud для Windows и найдите свой Apple ID под своим именем.

Другие способы найти свой Apple ID

Вы можете проверить, вошли ли вы в App Store, FaceTime или Сообщения на своем iPhone, iPad, iPod touch или Mac, или проверить, вошли ли вы в iTunes для Windows на ПК.Вы также можете перейти на iCloud.com или appleid.apple.com и посмотреть, заполнится ли ваш Apple ID на экране входа.

FaceTime доступен не во всех странах и регионах.

Дата публикации: 23 июля 2021 г.

Афазия

[en Español]

Человек с афазией может плохо понимать, говорить, читать или писать.Патологоанатомы речи могут помочь.

На этой странице:

Об Афазии

Афазия — это языковое расстройство, возникающее при повреждении головного мозга. Ваш мозг состоит из двух половин. У большинства людей языковые навыки находятся в левой половине мозга. Повреждение этой части мозга может привести к языковым проблемам. Повреждение правой части мозга может вызвать другие проблемы, например, плохое внимание или память.

Афазия может затруднить понимание, речь, чтение или письмо.Это не делает вас менее умным и не создает проблем с вашим мышлением. Повреждение головного мозга может также вызывать другие проблемы наряду с афазией. У вас может быть мышечная слабость во рту, называемая дизартрией . У вас могут возникнуть проблемы с тем, чтобы заставить мышцы рта двигаться правильно, чтобы произносить слова, это называется апраксия . У вас также могут быть проблемы с глотанием, называемые дисфагией .

Признаки афазии

Афазия может вызвать ряд различных проблем.У вас могут быть проблемы с разговором, пониманием, чтением и письмом.

Говорящий

Вы можете обнаружить, что вы:

• Не могу вспомнить слова, которые вы хотите сказать.
• Скажи неправильное слово. Иногда вы можете сказать что-то родственное, например «рыба» вместо «курица». Или вы можете сказать слово, которое не имеет особого смысла, например «радио» вместо «мяч».
• Переключить звуки на словах. Например, вы могли бы сказать «желаю дэшер» вместо «посудомоечная машина».
• Используйте выдуманные слова.
• Трудно произносить предложения. Отдельные слова могут быть проще.
• Соедините выдуманные слова и настоящие слова в предложения, которые не имеют смысла.

Понимание

Вы можете:

• Не понимаю, что говорят другие. Это может происходить чаще, когда они говорят быстро, например, в новостях. У вас может быть больше проблем с более длинными предложениями.
• Вам трудно понять, что говорят другие, когда вам шумно или вы находитесь в группе.
• Проблемы с пониманием шуток.

Чтение и письмо

У вас могут быть проблемы со следующими вещами:

• Бланки для чтения, книги и экраны компьютеров.
• Правописание и сложение слов для написания предложений.
• Используя числа или занимаясь математикой. Например, может быть трудно определить время, считать деньги или сложить и вычесть.

Причины афазии

Афазия чаще всего вызывается инсультом. Однако любой тип повреждения головного мозга может вызвать афазию.Сюда входят опухоли головного мозга, черепно-мозговые травмы и заболевания головного мозга, которые со временем ухудшаются.

Тест на афазию

Вам следует обратиться к врачу, если вам сложно говорить или понимать, что говорят люди. Врач определит, есть ли у вашей проблемы медицинская причина. Патолог речевого языка или SLP проверит вашу речь и языковые навыки. SLP спросит вас о проблемах, которые у вас есть, и о том, над чем вы хотите работать. SLP проверит, насколько хорошо вы:

• Понимайте слова, вопросы, указания и истории.
• Произнесите слова и предложения. SLP попросит вас назвать объекты, описать изображения и ответить на вопросы.
• Чтение и запись. SLP заставит вас писать буквы, слова и предложения. Вы также прочитаете короткие рассказы и ответите на вопросы о них.
• Найдите другие способы поделиться своими идеями, когда вам трудно говорить. Это может включать указание или использование других жестов и рисование изображений.

Средства для лечения афазии

Есть много способов работать со своим языком.Тип лечения зависит от того, что вы хотите и в чем нуждаетесь. Вы можете работать с SLP самостоятельно или в небольшой группе. Возможно, вы захотите, чтобы ваша семья принимала участие в вашем лечении. Они могут помочь вам использовать навыки, полученные с помощью SLP, дома. Вы также можете присоединиться к группе поддержки или Stroke Club для социальных мероприятий.

Вы говорите на нескольких языках? Вы можете лучше говорить на одном языке и иметь больше проблем с другим. Или у вас могут быть проблемы с обоими. Вам следует работать с SLP, который говорит на обоих языках, если вы можете.

В тяжелых случаях вам может потребоваться найти другие способы ответить на вопросы или сказать людям, что вы хотите. Это могут быть простые жесты рук, письмо, указание на буквы или изображения или использование компьютера. Это дополнительных и альтернативных сообщений , или AAC.

SLP может помочь вам подготовиться к возвращению на работу или учебу, если это ваша цель. Возможно, вам придется изменить то, как вы выполняете свою работу. Или вам может понадобиться специальное оборудование, которое поможет вам общаться. Ваш SLP может работать с вашим начальником или учителями, чтобы внести эти изменения.

См. Информацию ASHA для профессионалов на странице Aphasia Практического портала.

Советы по общению с человеком, у которого афазия

Эти советы могут помочь вам понять других людей и поговорить с ними. Поделитесь этими советами со своей семьей и друзьями.

Чтобы помочь мне поговорить с вами:

1. Привлекайте мое внимание, прежде чем вы начнете говорить.
2. Не теряйте зрительный контакт со мной. Следите за языком моего тела и жестами, которые я использую.
3. Поговори со мной в тихом месте.Выключите телевизор или радио.
4. Держи голос на нормальном уровне. Вам не нужно говорить громче, если я вас об этом не прошу.
5. Говорите простыми, но взрослыми. Не говори со мной свысока.
6. Используйте более короткие предложения. Повторите ключевые слова, которые вы хотите, чтобы я понял.
7. Замедли свою речь.
8. Дайте мне время сказать. Это может занять у меня больше времени. Постарайтесь не заканчивать за меня предложения.
9. Попробуйте использовать рисунки, жесты, письмо и мимику.Иногда я понимаю это лучше, чем слова.
10. Попросите меня нарисовать, написать или указать, когда мне трудно говорить.
11. Задайте мне вопросы «да» и «нет». Это легче, чем вопросы, на которые я должен отвечать словами или предложениями.
12. Позвольте мне иногда ошибаться. Я не могу все время говорить все идеально.
13. Позвольте мне попробовать сделать что-нибудь для себя. Возможно, мне придется попробовать несколько раз. Помогите мне, когда я об этом прошу.

Другие ресурсы

В этот список включены не все веб-сайты по данной теме.ASHA не поддерживает информацию на этих сайтах.

Чтобы найти ближайшего к вам логопеда, посетите ProFind.

Как заботиться о своем психическом здоровье

Заказать публикацию

См. Другие наши руководства «Как…»

Важно заботиться о себе и получать от жизни максимум удовольствия. Ниже приведены 10 практических способов заботиться о своем психическом здоровье. Внесение простых изменений в свой образ жизни не обязательно будет стоить целое состояние или отнимать уйму времени.Любой желающий может последовать этому совету. Почему бы не начать сегодня?

1. Расскажите о своих чувствах

Говоря о своих чувствах, вы можете сохранять хорошее психическое здоровье и справляться с трудностями.

Расскажите подробнее …

2. Оставаться активным

Регулярные упражнения повышают вашу самооценку, помогают сосредоточиться, уснуть и улучшить самочувствие. Упражнения поддерживают здоровье мозга и других жизненно важных органов, а также являются значительным преимуществом для улучшения вашего психического здоровья.

Расскажите подробнее …

3. Хорошо питайтесь

Ваш мозг нуждается в смеси питательных веществ, чтобы оставаться здоровым и хорошо функционировать, как и другие органы вашего тела. Диета, полезная для вашего физического здоровья, также полезна для вашего психического здоровья.

Расскажите подробнее …

4. Пейте разумно

Мы часто употребляем алкоголь, чтобы изменить настроение. Некоторые люди пьют, чтобы справиться со страхом или одиночеством, но эффект временный.

Когда питье прекращается, вы чувствуете себя хуже из-за того, как алкоголь повлиял на ваш мозг и остальное тело. Выпивка — не лучший способ справиться с трудными чувствами.

Расскажите подробнее …

5. Оставайтесь на связи

Нет ничего лучше, чем встретиться с кем-нибудь лицом к лицу, но это не всегда возможно. Вы также можете позвонить им, написать им записку или поговорить с ними в чате. Поддерживайте открытость для общения: это хорошо для вас!

Расскажите подробнее…

6. Обратиться за помощью

Никто из нас не сверхчеловек. Все мы иногда устаем или подавлены тем, как мы себя чувствуем, или когда что-то идет не по плану.

Если вам становится не по себе, и вы чувствуете, что не можете справиться, попросите о помощи. Ваша семья или друзья могут предложить практическую помощь или выслушать вас.

Местные службы готовы помочь вам.

Расскажите подробнее …

7. Сделайте перерыв

Смена обстановки или ритма полезна для вашего психического здоровья.

Это может быть пятиминутная пауза после уборки на кухне, получасовой перерыв на обед на работе или выходные в поисках чего-то нового. Несколько минут может быть достаточно, чтобы снять стресс. Дайте себе немного времени.

Расскажите подробнее …

8. Делай то, что у тебя хорошо получается,

Чем ты любишь заниматься? В каких занятиях вы можете потеряться? Что ты любил делать в прошлом?

Развлечение помогает справиться со стрессом. Занятие тем, что вам нравится, вероятно, означает, что у вас хорошо получается, а достижение чего-то повышает вашу самооценку

Расскажите подробнее…

9. Признайте себя

Мы все разные. Гораздо полезнее признать, что вы уникальны, чем желать, чтобы вы были больше похожи на кого-то другого. Хорошее самочувствие повышает вашу уверенность в том, что вы приобретаете новые навыки, посещаете новые места и заводите новых друзей. Хорошая самооценка помогает справиться с трудностями.

Расскажите подробнее …

10. Забота о других

«Друзья действительно важны … Мы помогаем друг другу, когда можем, поэтому это улица с двусторонним движением, и поддержка их воодушевляет меня.’

Забота о других часто является важной частью поддержания отношений с близкими вам людьми. Это может даже сблизить вас.

Расскажите подробнее …

Защитник психического здоровья советует «Меня, которого вы не видите»

Как психиатр и исследователь, доктор Памела Коллинз посвятила свою карьеру пропаганде актуальности и важности психического здоровья. Теперь два могущественных союзника способствуют распространению этого послания общественности: Опра Уинфри и принц Гарри.

Коллинз — профессор глобального здравоохранения в Школе медицины Вашингтонского университета и Школе общественного здравоохранения Университета штата Вашингтон. Она также является профессором психиатрии и поведенческих наук в Медицинской школе UW. Более года она была консультантом в многосерийном документальном сериале «Меня, которого ты не видишь», в создании которого участвовали Уинфри и герцог Сассекский. Целью сериала является дестигматизация психических заболеваний посредством честных дискуссий и личных историй.

«Я надеюсь, что люди уйдут, откликнувшись на эти истории, узнав что-то от себя в рассказах и обстоятельствах.Я надеюсь, что зрители оценят широту ответов и стратегии, которые люди и их семьи используют для лечения психических заболеваний, и я надеюсь, что они понимают, что люди не определяются диагнозом », — сказал Коллинз. «Наконец, я надеюсь, что аудитория также воодушевлена ​​мероприятиями, которые предоставляют возможности для поддержки людей и их психического здоровья».

Шоу, транслируемое сегодня на Apple TV +, охватывает широкий спектр психических расстройств и вмешательств и проводится вовремя, учитывая срыв глобальной пандемии COVID-19 и карантин для эмоционального благополучия.

Поскольку чувство тревоги, печали, продолжающегося стресса и ощущение того, что все перевернуто, были настолько распространены с начала пандемии, Коллинз считает, что сложная тема психического здоровья может показаться многим людям более актуальной и доступной, чем она был в прошлом.

Доктор Памела Коллинз — психиатр и мировой эксперт в области психического здоровья.

«Из-за этого опыта во время пандемии легче передать идею о том, что психическое здоровье и болезнь протекают по континууму, и что мы все попадаем в какой-то континуум, переходя временами на различные уровни дистресса или расстройства, некоторые из которых требуют помощь специалистов по психическому здоровью », — сказала она.

Коллинз надеется, что уязвимые и интересные истории в сериале помогут зрителям нормализовать обсуждение психического здоровья и психических заболеваний.

«Когда люди не до конца понимают психические заболевания или их проявления, боятся их или полагают, что с симптомами нельзя бороться, это способствует стигматизации и дискриминации людей с такими состояниями», — сказала она.

Для создания серии производители заключили партнерские отношения с 14 аккредитованными и уважаемыми экспертами и организациями со всего мира, чтобы помочь пролить свет на различные пути лечения.Как один из таких предметных экспертов, Коллинз был приглашен взвесить ключевые темы, которые должно охватывать шоу, высказать свое мнение по отдельным эпизодам, касающимся психического здоровья, и принять участие в записанном ратуше с другими советниками, Опрой Уинфри и принцем Гарри.

Коллинз, в роли директора Глобальной программы психического здоровья Университета штата Вашингтон (совместная работа отделов глобального здравоохранения, психиатрии и поведенческих наук в школах общественного здравоохранения и медицины Университета штата Вашингтон), сотрудничает с межведомственной группой преподавателей и сотрудников. из нескольких школ в университете для изучения дизайна, разработки и реализации вмешательств в области психического здоровья с партнерами по всему миру.

«У нас есть убедительная доказательная база для вмешательств, эффективных среди культурно разнообразных групп населения», — сказала она. «Мы должны думать об этом как об инструментарии, который должен быть частью более широкого общественного подхода к поддержанию психического здоровья. И мы хотим узнать гораздо больше об оптимальном, устойчивом и масштабируемом предоставлении правильного набора инструментов для нужных сообществ ».

До своей должности в Университете штата Вашингтон Коллинз восемь лет проработала в Национальном институте психического здоровья, где занимала должность директора Управления по исследованиям неравенства и глобального психического здоровья и Управления исследований психического здоровья в сельских районах.Ее руководство привело к запуску исследовательских инициатив по расширению услуг в области психического здоровья в Африке, Азии, Латинской Америке и на Ближнем Востоке, а также к исследованиям, направленным на сокращение различий в психическом здоровье между различными расовыми и этническими группами и общинами коренных народов в Соединенных Штатах. .

Участие в сериале документальных фильмов дало возможность поддержать усилия, направленные на то, чтобы довести до широкой аудитории информацию о том, что психическое здоровье имеет значение.