Сон Пресвятой Богородицы (Сергей Прокопьев) — Омилия
Литургия шла в правом приделе. Служил отец Николай, седовласый, седобородый, с аскетическим лицом и глухим голосом. Диакон, наоборот, был плотный, крепкий, с сочным баритоном, аккуратной русой бородкой. Прислуживал чересчур серьёзный юноша в очках.
На душе у Ксении было хорошо и покойно. Служба в центральной части храма — это всегда многолюдно, торжественно. Величие пятиярусного золочёного иконостаса, пение хора и клироса, наполняющее устремлённое под купол пространство обволакивающими сердце звуками, высоченные Царские врата, за которыми таинственный престол… Совсем другое — служба в правом приделе. Она проходила по-домашнему. Певчие стояли тут же — рядом с молящимися, не на возвышении. И алтарь на одном уровне с тобой, в каких-то пяти шагах. Волнующе близко, рукой подать, за невысокими Царскими вратами чудесно Святой Дух нисходил на чашу с хлебом и вином. Это произойдёт и сегодня…
Впереди Ксении стояла молодая женщина.
Ксения старалась не пропустить ни одного слова службы. И любовалась счастьем женщины. И завидовала. Не стоять ей никогда вот так с детьми, не молиться рядом со своими малышами, чувствуя в животе умопомрачительную тяжесть новой жизни, которая ещё неразрывно с тобой, с которой омываешься одной кровью, маленькое сердце бьётся в унисон с твоим, а крохотные ножки вдруг — так сладко! — начинают требовательно толкаться…
Она всегда хотела пятерых детей. Почему пятьерых? А кто его знает? Будто с этим появилась на свет. Может, маленькой восприняла от старших сестёр: пятёрка — лучшая оценка в школе? Недавно прочитала, что идеальная семья вшита кодом в самом названии ячейки — «семь я». Мама, папа и пятеро детей. Как бы там ни было, хотела именно столько.
И сейчас до полного осознания не видела в этом греха. Но пойти на исповедь с этим не могла. Два раза пыталась… Не испытывала смущения покаяться в абортах. Но мучительно стыдилась признаться священнику в многочисленных связях с мужчинами, в изменах мужу… Первый раз в очереди на исповедь стояла в Страстную субботу. Придел с желающими исповедаться был полон. Добрых полтора часа с колотящимся сердцем снова и снова повторяла про себя, что скажет священнику. Очередь двигалась медленно.
Через два года уже под епитрахилью залилась слезами. Священник пытался успокоить: «Начинайте, будет легче…» «Нет-нет, в следующий раз!» — вся в слезах выскочила на улицу.
Иногда думала: почему мать не приучала к молитве. Ни в детстве, ни позже…
Мать и отец были из старообрядцев. Называли себя двоеданами. В Тюменской области, откуда они родом, было несколько старообрядческих деревень. В одних жили долгие годы только двоеданы, в их Турушево двоеданы и православные половина на половину. Отца Ксения молящимся не видела. Не помнит, чтобы перекрестился когда. Являл собой яркий пример грешного человека. Пил, курил, всю жизнь куролесил с женщинами. В пьяном угаре гонял жену, дочек… Тогда как мама на памяти Ксении без Бога ни до порога.
«Без Бога, дочка, — как-то обронила, — я бы не выдержала с твоим отцом. Царствие ему Небесное. Самые страшные мысли приходили в голову. Взять и избавиться от постоянной муки, себя и вас освободить от непрекращающихся издевательств. Отравить. Да так, чтобы никто не догадался… Не допустил Господь… Но пришла к Богу поздно, как тебя родила. А надо бы раньше, глядишь, и по-другому жили…»
На что подмывало спросить: «Но почему, мама, нас не приучала? Пусть не к церкви, тогда это невозможно было, но к молитве… Ведь знала её силу…»
Сразу после войны с матерью произошёл поразительный случай.
Она — семнадцатилетняя девица Маремия — работала почтальонкой. За почтой в районное село за восемь километров сходит, змейкой по деревне от дома к дому пробежит, разнесёт газетки, письма, уже и вечер… Сумку, опустевшую, в сторону, начинаются домашние обязанности.
Первая — встретить корову из стада. Жила Маремия с бабонькой — бабушкой по отцовой линии. Отец умер перед самой войной, мать — в 1945-м. Надорвала сердце непосильной работой в колхозе, надорвала постоянным страхом невыплаты налогов. Осталась Маремия с бабонькой. Скорая на ногу, в тот памятный на всю жизнь день с почтой справилась быстро. Стоял август, самую голодную летнюю пору — до Петрова дня — деревня пережила, и пусть хлеб нового урожая ещё не попробовали, вовсю подкармливал лес: грибы пошли, ягода… На другом берегу Исети поспела боярка. За ней Маремия нацелилась сплавать. До стада два часа в запасе. Как раз хватит.
Бабонькин огород, начинаясь под самым домом, дальним краем уходил к Исети. Маремия с веслом и ведёрком миновала грядки, по тропинке пересекла лужок, вот и берег. Села на корму батика — лодки-долблёнки и погребла на другую сторону… Девушка невысоконькая, миниатюрная, да весло в руках, натренированных деревенской жизнью, работало споро, попеременно толкая воду с правого и левого бортов.
Перемахнула реку, вытащила батик на берег, подхватила ведёрко… Боярка не смородина, собирать быстро. Одно, второе деревце обобрала…
Ещё бы немножко, и наполнила ведёрко, да послышался рёв коров — стадо идёт. Как бы ни опоздать. Заспешила Маремия к батику, и, Боже мой!.. Откуда что взялось? На небе солнце, а на реке во всю ширь волны! Да с пеной. Ходит Исеть набычившимися буграми. Заметалась Маремия. Подумалось: может, выше по течению тише, там криулина — река делает поворот. Села в батик, волны его мотают, грести невозможно… Что делать? У берега над водой тальник нависает, хватаясь руками за ветки, начала подтягивать лодчонку от куста к кусту. При этом читает вслух молитву «Сон Пресвятой Богородицы». Бабонька с детства учила: «Мы у воды живём, как на реке что — обязательно твори эту молитву».
«Выехала за криулину, — рассказывала мама, — там ещё страшнее. Волн по верху нет, рябь, вода прозрачная, но бурлит всё, крутит. В такое варево на узком батике угодишь — обязательно перевернёшься».
Маремия, цепляясь за тальник, стала спускаться вниз по течению, в надежде найти более спокойное место. Молитву беспрестанно читает:
«Спала еси Пресвятая Дева Мария в городе Иерусалиме у истина Христа на престоле, и приди к ней Исус Христос, и рече Пресвятая Богородица: о Чадо мое милое, спала я на сем месте и видела сон чуден и страшен: видела Петра в Риме, Павла в доме Симона, а Тебя, моего Сына Исуса Христа, видела в городе Иерусалиме у жидов пойман, вельми поруган, и биши Тебя жиди, в лице Твое святое плеваше, и к Понтийстему Пилату на суд поведоша, и осудил Тебя Пилат на казнь, и казнили Тебя на горе Голгофе, на трех древах, на кедре, певге и кипарисе, руци и нози Твои ко кресту пригвоздиша, на главу Твою святую надели тернов венок, напоиши Тя оцтом, копием прободаша ребро Твое, а из него истечет кровь и вода за спасение всего человечества, а я, Мате Твоя, у креста стояла с возлюбленным учеником Твоим Иоанном Богословом и вельми плакала и рыдала, и речешь Ты Мне со креста: о Мати Моя, не плачь, Я со креста снят буду и во гроб положен, и на третий день Я воскресну и вознесусь на небо с ангелами Херувимами и Серафимами, а тебе, Мати Моя, прославлю.
Творила молитву и, цепляясь за тальник, плыла вдоль всей деревни, что была на противоположном берегу. Достигла нижнего её края, места, с которого бабонькин дом как на ладони видно. В пять минут бы долетела через реку, кабы не волны. Ходуном ходят, и думать страшно в такую погибель направить батик.
«Спала еси Пресвятая Дева Мария в городе Иерусалиме у истина Христа…» — Маремия беспрестанно молитву читает…
И вдруг смотрит… Сколько бы ни рассказывала потом, как доходила до этого места, мурашки по коже… Поперёк взбесившейся реки дорога пролегла. Слева и справа волны, а полоса шириной, как зимой санный путь, только рябью мелкой покрыта. От берега до берега протянулась чудесная дорожка. Маремия упёрлась в дно веслом, отпихнулась со всей силы и, не помня как, промчалась по тихой воде.
Перебежала с кормы на нос, цепь схватила, на плотик прыгнула. Плотик — мостки, чтобы воду на полив брать, бельё полоскать… Два больших тележных колеса на оси, к которой три широких доски прибиты. Бесколёсый конец плотика на берегу закреплён. Обмелела река — плотик к воде пододвинут, прибыла вода — в другую сторону переместят. Рядом с плотиком кол с кольцом вбит — батик привязывать…
Маремия цепь на кол намотала, боярку со дна лодки в ведёрко собрала, весло подхватила и на гору домой. Гора высокая, тридцать восемь ступенек. Во двор заскочила, корова в пригоне стоит, бабонька навстречу внучке: «Где была?» Рассказала Маремия о чудесной дорожке. «Это тебе Никола и Богородица дорожку сделали и перенесли, — сказала бабонька. — Я ведь их просила».
Бабонька, как увидела волны на реке, начала молиться: «Святитель Христов Никола, спаси рабу Божью девицу Маремию принеси её домой целу и невредиму». И к Богородице: «Матушка Пресвятая Богородица, спаси рабу Божью Маремию девицу, принеси её домой целу и невредиму».
Кто из них двоих вымолил дорожку?..
«Бабонька неграмотная была, — рассказывала мама, — она от своей матери приняла молитвы и мне передала».
Мать любила вспоминать бабоньку, голос обязательно теплел: «Никто так за меня не молился, как бабонька. На каждый мой шаг. Куда идти, одной или с подружками, прошу: «Бабонька, благослови». “Бог, — скажет, — благословит, айдате со Христом”. И бегу довольнёхонькая».
Читали часы. Читала девушка, почти девчонка, в белом платочке, ладненькая, с румянцем на щеках. Читала без нередко присутствующей на службах скороговорки, чуть нараспев: «…Боже, услыши молитву мою, внуши глаголы уст моих. Яко чуждии воссташа на мя, и крепцыи взыскаша душу мою, и не предложиша Бога пред тобою…» Звонкий молодой голос выпевал древнюю молитву… Её словам внимали прихожане, иконы, стены храма…
Беременная женщина слушала, наклонив голову, губы шевелились — повторяла про себя псалом.
Дочь стояла рядом с матерью и смотрела на чтицу, сын отошёл к аналою. Был он в синих джинсиках, лёгкой цвета морской волны курточке, чёрных кроссовочках. Русые волосы аккуратно, даже стильно пострижены под горшочек. Видно, стригла мама, как руки подсказали, спереди они слишком коротко взяли, от чего волосики торчали. Мальчишечка постоял у аналоя, разглядывая светлый покров, потрогал ткань ладошкой, потом посмотрел на маму… Убрал руку…
Ксения, спрашивая себя: «Почему мать не приучала к молитве?» — тут же возражала: «А был бы толк?» И снова задавалась вопросом: «Неужели совсем никакого, начни в раннем возрасте…»
«Как я замуж вышла и родила Танечку, — рассказала мама, — совсем сделалась мирской. Закрутила суета-маета, утром поднимусь, три поклона не положу… Потом родилась Леночка… Только когда тебя родила и жить вконец невмоготу сделалось, опять начала к Богу поворачиваться».
Мама в своём довоенном детстве отказалась идти в пионеры. Отрубила в школе: «Бабонька не разрешает галстук надевать, клеймо антихристово».
Крамольное заявление, как ни странно, не вызвало карающих последствий. Может, на заре советской власти в деревне, наполовину старообрядческой, со снисхождением относились к нововведениям идеологическим? Потому санкций к ребёнку за политический выпад не применили. Своим детям Маремия ни слова не говорила о «бесовской повязке», о силе молитвы, о смертных грехах… Попробуй бы она, Ксения, в школе заявить про «клеймо антихристово»…
У беременной женщины был с собой складной стульчик, она опустилась на него, давая отдохнуть ногам. Мальчишечка — до этого он, подперев голову руками, сидел на корточках у колонны — поднялся, подошёл к матери и полез на колени. С животом женщине было неудобно держать сына… Но он умостился. Всё молча. «Понимает, — подумала Ксения, — где находится».
Первый раз Ксения изменила мужу, когда того призвали в армию. Проводила Петра в солдаты на два года, но и полугода разлуки не выдержала, схватила дочку-малышку в охапку и сорвалась к мужу под Новосибирск. За пару месяцев до этого решительного шага вынырнул из небытия Коленька Семёнов, первый её мальчик-мужчина, классом старше учился.
Года два не виделись, тут столкнулись в сумерках на улице. Коленька бурно обнял, притиснул к груди, назвал, как раньше: «Ксюся!» — и поплыло у женщины перед глазами. На душе было так одиноко, так не хватало тепла, ласки. Дома через день да каждый день ругань родителей… Под разными предлогами оставляя дочь на мать, несколько раз бегала к Коленьке… Потом поехала к мужу, пусть он в казарме, зато рядом. Устроилась работать в госпиталь при военном городке, дали квартирку. На площадке, дверь напротив, жил обаятельный хирург из Харькова — Лёня Кошелев. Как-то Ксения загрипповала, температура под сорок. Лёня заботливо потчевал лекарствами, дочери Ксении Катюшке кашу варил, кормил малышку да и маму её. Жена Лёни, надменная Лариса, смотрела на это снисходительно. Как она отбыла в Харьков к родителям, Лёня стал поздними вечерами захаживать к Ксении. Или она к нему тайком ныряла. Когда Лёню перевели в Тюмень, его интимную роль стал играть сверкающий новенькими погонами лейтенант-первогодок, что жил этажом ниже…
На пару с мужем «отслужили» срочную, вернулись домой.
Она совсем-совсем молодая женщина, энергии через край, и, если нравился мужчина, а его тянуло к ней, результат, как правило, случался один. Муж — это обязательное, само собой разумеющееся, а вокруг столько разных интересных мужчин… Влекло любопытство: «Как будет с этим? Какая буду с тем? Какая нужна тому?»
Родила вторую дочь. В год отдала в ясли, пошла на работу. Мужу дали квартиру. Жили дружно и негрустно, частенько выбирались за город большими компаниями. Муж, мужчина рукастый, купил старенькую «Победу», восстановил. На ней ездили на озёра… Любили весёлые застолья, принимать гостей, ходить по друзьям…
На одной из таких вечеринок познакомилась со Славиком, праздновали день рождения его двоюродной сестры — сотрудницы Ксении. Славик на восемь лет младше Ксении, месяц назад аттестат зрелости получил. Пели с ним на два голоса, танцевали вальс, а через два дня Славик позвонил на работу и пригласил в кино. «Фильмец — боевичок, не пожалеешь», — агитировал. Как ни скрывал, в голосе чувствовалось волнение, опасался отказа.
Работала Ксения воспитателем в общежитии. С начальником повезло, не из ретивых, свободно распоряжалась служебным временем, отлучиться ничего не стоило. В середине буднего дня рванули со Славой на «фильмец». В темноте кавалер взял за руку, потом положил горячую ладонь на гладкое женское колено. Не досмотрев кино, поехали к Славику домой, пока родители на работе. Едва захлопнулась входная дверь, Славик бросился прямо в коридоре раздевать женщину… Руки дрожали… После торопливых объятий включил магнитофон, пел Бутусов: «Ты моя женщина, я — твой мужчина!» Позже всякий раз после близости Славик восторженно повторял эту строчку, гордо подчёркивая: «Я — твой мужчина». Мужчина был губастый, голенастый, долговязый… При любой возможности набрасывался на неё с поцелуями.
Славик водил Ксению к вчерашним одноклассникам. На этих вечеринках Ксения ловила себя на ощущении навсегда ушедших в прошлое школьных компаний с их щенячьим восторгом, где парни и девчонки пыжатся казаться взрослыми, а будущее видится им сплошным праздником.
В кругу друзей Ксении атмосфера была приземлённей. Собираясь вместе, случалось, гуляли дым коромыслом, дурили от души, но у всех за спиной семейная круговерть, дети на шее…
Щёки Славика украшал плотный румянец. Ксения любила в постели положить ладонь на его лицо и медленно-медленно гладить ещё детскую кожу. Такое было только с тем самым Коленькой — первым парнем в десятом классе. Потом пошли щетинистые мужчины.
С Ксенией Славик жадно открывал для себя женщину. Однако при всем мальчишестве голову не терял, дескать, «ты моя женщина навеки». Его забрали в армию, а через полгода комиссовали по здоровью. Но больше не встречались. Однажды столкнулись в трамвае. Славик ехал с молодой женщиной. Подошёл. «Моя жена», — кивнул головой в сторону спутницы. И произнёс как-то нехорошо: «Хотел жениться на деньгах и женился». В сказанном было и хвастовство, и упрёк. Ксении послышалось: вот были бы у тебя деньги… Ответила «нет», когда тихо предложил: «Может, созвонимся?» Хотя в первое мгновение, как увидела, была не против…
Редко в какой период у неё не было мужчины на стороне.
Любопытная до впечатлений, охочая до сладких ощущений, адреналина, что давали любовные приключения, легко заводила знакомства. Угасала связь с одним, появлялся другой, кто-то из прежних выныривал из прошлого. Как правило, не отказывала. «Много у меня было женщин, — признался однажды Дима-адвокат, — но как ты — ни разу». Не только он говорил такое. Любили её мужчины… Возвращаясь домой с очередного свидания, вела себя как в ни в чём ни бывало. Мужу женского доставалось сколько хотел, без ограничений, даже если час назад горела в чужих объятиях и пригребла в родную гавань в состоянии «никакая». Виноватой себя не чувствовала… Почему бы и нет, искренне считала… Скрывать от мужа свои интрижки всегда везло… Это много позже подумает: а вдруг погиб оттого, что постоянно изменяла, истончая невидимую, связующую сердца супругов нить…
При всех изменах мужа любила. И мечтала о детях от него. Чуть, считала, девчонки подрастут, нужно третьего заводить… Не пугала серьёзная проблема: у неё был отрицательный резус-фактор крови, у него положительный.
Было время, настойчиво звала: «Петя, бросим город, поедем к твоим в деревню, дом построим». Корова с целебным молоком не входила в планы, навоз не вдохновлял, а вот деток нарожать среди сельской идиллии — рисовала картину. Удерживающих, эгоистичных мыслей: «Пожить для себя» — не лелеяла. Те самые, вшитые в сознание, «пятеро детей» должны быть. Не суть важна пропорция «мальчики — девочки», главное — пятеро…
В детстве соседка-подружка Галка располагала немыслимым богатством для их полусельской, с частными домами улицы. У Галки было две куклы из мягкой, телесного цвета пластмассы. Одну называли московской, другую — ленинградской. Из Москвы и Ленинграда привёз Галке отец. Большие, с полным функциональным набором: глаза открываются-закрываются, говорят «мама». Любо-дорого одевать их, заворачивать, нянчиться. Как живые. Было Ксении с Галкой лет по шесть, ещё до школы. Ксения куклу снарядит на прогулку, бант себе завяжет, выйдет на улицу, у калитки их дома стояла лавочка, из школьной парты сделанная, сядет и «прогуливает» куклу.
Убаюкивает, колыбельную поёт.
Ребятишки, та же Галка, зовут в казаки-разбойники играть, в лапту, вышибалу. Она — нет. Если вышла с куклой, никаких игр. Как же бросить своего «ребёнка»? Росла не паинькой — кошкой по деревьям, заборам лазила, не всякий мальчишка угонится, но, если занялась «дитём», остальное по боку. Нянчить, купать, одевать — на первом месте. На руках шила куклам платьица, трусики, колготочки. Однажды в шкафу нашла новую, самую красивую наволочку, из неё скроила игрушечную одёжку своей ляльке. Что самое интересное — мама не ругала… Поохала: «Ксюша, Ксюша, какая ты ещё глупенькая…»
Она и взрослая была неравнодушна к куклам. Сумасбродный кавалер Боря Чернов, прознав про это, штук пять подарил. То резиновую, со свистком в боку вручит. «Закрой глаза», — попросил как-то, сам поднес к уху любовницы куклу и как нажмёт на неё, вызывая резкий свист. То привезёт Барби. «Деточке-конфеточке», — хихикал над её слабостью. Боря был водителем-экспедитором. Разъезжал на красном «Москвиче»-каблучке.
В течение трёх лет нет-нет и пассажирское сиденье занимала Ксения. Боря — парень весёлый, моторный, с поговоркой «без бэ»…
«С Ленкой когда женихался, — рассказывал Боря, — у её матери частенько деньги перехватывал тайком от Ленки. Без бэ… То «червонец», то «пятёрку». Занимала по первой просьбе. Дело к свадьбе завертелось. Думаю: чё отдавать? Можно сказать, общие финансы уже. Займу и морду тяпкой, как забуду. Тёща не намекает. Боялась, что сделаю ручкой доченьке. С полгодика на халяву занимал… Как-то, уже далеко после свадьбы, заругались с Ленкой. Ей поскандалить только дай. Знаешь что, говорю ей, я вообще женился на тебе за-ради денег, чтобы матери твоей долги не отдавать. Она в визг: “Врёшь?! Какие долги?” Спроси, говорю, у мамочки. Она за телефон. И в слёзы, как услышала: “Да-да! Занимал и не отдавал!”»
Ксения любила вырываться среди рабочего дня за город. «Без бэ», — каждый раз согласием отвечал Боря на просьбу подружки съездить к берёзкам или куда-нибудь на бережок.
Встречались эпизодически, но было негласное правило: если кто-то изъявил желание свидеться, другой — все дела по боку. Боря влетел, без Ксении, на огненном «каблучке» в аварию. Разбил «транспорт любви». Сам остался целым и невредимым. «А чё со мной сделается?!» И завербовался на север… Приезжая в Омск на побывку, звонил: «Это, без бэ, я! Покатаемся?» Теперь у него были свои «Жигули» и снова красные. «На краснуху по жизни обречён!» Возил для уединения к себе на дачу, когда домой, пока жена на работе. Пару раз заруливали к нему в гараж. По-партизански, чтобы соседи не засекли постороннюю женщину. Ксения, перед тем как пересекать зону повышенной опасности, укладывалась на заднее сиденье, Боря драпировал с головой покрывалом «контрабанду». И не догадаешься, что под драпировкой недозволенный для женатого человека груз. В гараже имелся полный постельный набор: простыня, подушки, одеяло. Боря раскладывал сиденья, застилал…
Любовники радостью украшали будни. Романтика секретных свиданий, праздники тела, обожание наполняли жизнь яркой новизной.
В кровь вливалась лёгкость от предвкушения очередной тайной встречи. Кто-то из мужчин любил носить её на руках, кому-то нравилось мыть «девочку», как маленького ребёнка, под душем, кто-то именовал княжной, кто-то солнышком… Так было и в двадцать, и в двадцать пять, и в тридцать…
Толю-камазиста звала в счастливые минуты Топтыжкин. Коренастый, он по-медвежьи переваливался при ходьбе. И сильный. Ксению, как ребёнка малого, подхватывал рукой, согнутой в локте, под попу и легко к её визжащей радости перебрасывал с руки на руку. И всегда бережно. Во всём относился бережно. Что в самые интимные моменты заботился, прежде всего, о её сладких ощущениях, что при встречах первым делом наседал с вопросом: «Есть хочешь?» Да не за-ради вежливости — лишь бы отметиться. При любом раскладе старался подкормить. Пусть хоть крошечку съест. Всегда имел при себе конфеты или шоколадку. А уж если обстоятельства позволяли, исстарается приготовить вкусненькое для возлюбленной. Искусным поваром с широким репертуаром деликатесных блюд не был, но картошка с мясом, макароны по-флотски, наваристая уха из судака или стерлядки получались на зависть.
Чистюля. КамАЗ не «Волга», а всё одно — исключительно в белой футболке сидел за рулём. Толе по его уму-разуму не водилой быть. Но не смог из своей деревушки под Усть-Ишимом выше баранки подняться.
Познакомились, стыдно вспомнить, как. Конец июня, у Ксении, студентки-заочницы института культуры, сессия. После экзамена подружка пригласила к себе домой в девичьем кругу отметить день рождения. «Поалкашируем за моё здоровье!» — весело предложила. Ксения на вопрос: «Что будешь пить?» — загусарила: «Водку! От вина башка в жару трещит». Когда в шесть вечера поехала к матери за детьми, головной боли не ощущалось, но имелись другие признаки, говорящие, что наалкашировалась чересчур. «Надо протрезвиться», — оценила ситуацию и направилась в район посёлка Рыбачий, намереваясь, используя прохладу Иртыша, вернуть себе нормальное состояние. Купальник летом всегда наготове лежал на дне сумочки.
На берегу стояло два КамАЗа, а в Иртыше, зайдя по пояс, смачно фыркали, густо намыливались четверо мужчин.
Ещё один лет тридцати крепыш с атлетической фигурой стоял в плавках у среза воды. Как бы в раздумье: купаться или нет?
Видный по физическим данным мужчина.
— Поплыли или как? — не могла не задеть его, входя в воду, Ксения.
Она на Иртыше выросла, плывёт и плывёт. Толя, так звали атлета, поначалу вперёд умахал, дабы показать, кто из двоих сильный пол, но потом, как от берега далеко ушли, рядом стал держаться.
— Ну и что, — спрашивает, — на ту сторону рванём?
— Можно и на ту…
С берега закричали:
— Толян, уезжаем.
— Вот так всегда: не успеешь с парнем познакомиться, его забирают, — продолжала кокетничать Ксения, теперь уже на обратной дороге к берегу.
— Так айда с нами!
— Если до автобусной остановки подбросите, то айда!
— Подбросим, не на себе везти!
Это была её ошибка. Подвела водка, которая к тому моменту ещё не вся выветрилась. Ксения громогласно заявила, выходя из воды:
— Парни, еду с вами! Таку красавицу берёте?
— Конечно! — загалдели они.
— Не пожалеешь!
Забираясь в машину, Ксения забыла сумочку с паспортом на берегу. Полиэтиленовый пакет с конспектами Толик ей подал, подсадив на верхотуру кабины, а про сумочку, куда сунула босоножки, забыла. В суматохе — водилы торопили: «Едем-едем!» — сумочка вылетела из головы. В кабине сидело ещё двое мужчин. Вспомнила о паспорте, когда прилично отъехали.
— Надо вернуться, — попросила Толю, — там паспорт!
— Давай сначала на стоянку парней отвезём. Тут недалеко.
На стоянке дальнобойщиков было ещё три КамАЗа. Горел костёр, что-то варилось в котелках. Мужчины выбрались из машины, и Толя тоже.
Тут же с двусмысленной улыбочкой в кабину вбросил себя мужик, щёки в чёрной щетине, с голым торсом. Потом узнала его прозвище — Рябой.
— Ух, какая кралечка! — оценил Рябой.
— Ты чё пришёл? Мы с Толей сейчас поедем за сумочкой! — возмутилась Ксения. — Чё за дела?
Рябого не остановило категоричное заявление, он без прелюдии перешёл к активным действиям, сжав женское колено, начал задирать платье:
— Чё ломаешься, как целка, не знаешь, зачем привезли?
— Я с Толей! — пыталась остановить притязания Ксения.
— Ты теперь и с Васей, и с Мишей… общая! Тебя подобрали по дороге, и не нервируй меня! Я психованный! Могу и врезать!
И занёс руку… Ксения поняла: кричать, сопротивляться бесполезно, только больше разозлит. Перешла на деловой тон:
— Не пугай! Пуганая! Презерватив есть?
— На хрена?
— На хрена попу война! Ты женат?
— Ну!
— Гну. Лезешь на первую попавшуюся! Хорошо, если нарвёшься с какой «придорожной» на хлам или трепак, а если СПИД подцепишь? И привезёшь на конце неизлечимое богатство! Иди, ищи презерватив!
Надеялась, пока будет искать, удастся выпрыгнуть и рвануть через луг на трассу. Или, может, Толя придёт. Рябой высунулся из кабины:
— Мужики, дайте презерватив!
Кто-то из водил оказался запасливым…
Рябой навалился на Ксению. Было противно, но быстро.
— Следующим пусть Толя придёт! — потребовала у застёгивающего джинсы Рябого.
— Толян, тебя девушка следующим требует! — спрыгнул Рябой на землю. — Только резинку надень, она с принципами.
От Толика шёл свежий запах водки.
— Толя, чё за дела? — зашептала ему в лицо. — Ты ведь обещал! Едем отсюда!
— Это не моя машина!
— Прошу тебя, милый, дорогой! Нельзя мне здесь оставаться! Может всё плохо кончиться для тебя и меня!
— Я пьяный! Рябой убьёт за угон!
— Будь человеком. Я ведь из-за тебя приехала, ты мне очень понравился, а ты бросил с этой обезьяной! Хочешь, чтобы через строй пропустили? Никто, кроме тебя, не нужен…
Мотор взревел. Мужики, что сидели у костра, повскакали с мест, закричали. Толик сдал назад, разворачиваясь, а потом рванул через луг, срезая путь к трассе. Машину мотало из стороны в сторону…
Сумки на берегу не нашли.
— Как я к маме без босоножек поеду? Как босота… Дёрнуло связаться с тобой!
Они заехали к её подруге, взять какую-нибудь обутку. Подружка усадила за стол, поставила бутылку… А потом постелила им на кухне на полу…
— Рябой меня точно убьёт! — шептал Толя, забираясь к Ксении под лёгкое покрывало…
— Будем надеяться: мама считает, что я ночую дома, а муж — что осталась у мамы.
Утром, усаживая Ксению в такси, Толя сказал решительно:
— Я приеду обязательно. Жди.
Приехал в июле с большущей дыней. И признанием:
— Люблю тебя, Ксюшенька! Постоянно думал о тебе!
Встречались больше года. Он приезжал в Омск когда на сутки, когда на две-три недели. Уединялись днём у его друга-холостяка, что жил в двухкомнатной квартире на Левобережье. Нравилось Ксении, она вообще любила машины, кататься с Толей на КамАЗе. За городом он, не боясь, уступал баранку. Вот где адреналин! Огромная машина легко слушается тебя. Летит под колеса дорога, в сердце страх с восторгом, какая-нибудь песня из магнитолы…
От Толи забеременела. И как только вкрались подозрения, решила: если что — буду рожать. Муж ничего не поймёт, а Толе, скорее всего, не скажет, что его ребёнок. Зачем? Но точно знала — от него. Резус-фактор крови у Толи был отрицательным, благоприятный для Ксении.
Для Толи она была параллельным миром, четвертым измерением, куда нырял при первой возможности, где грело сердечное тепло, не было дрязг, претензий, попрёков, дышалось легко и свободно.
В привычном мире бросала и возвращалась жена, мучила душевная неустроенность, была тупая деревенская пьянка. Никогда не жаловался Ксении на жизнь, но чувствовала — дома ему плохо. Приезжал улыбчивый, весёлый, любил вворачивать в речь строки Есенина или Маяковского. Школьная программа хорошо засела в памятливую голову. «Когда-нибудь сгребу тебя и твоих девчонок, — говорил в светлые мечтательные минуты, — и на самолете полетим в Усть-Ишим. Обязательно на самолёте, чтобы разом рубануть, раз — и мы в моей деревне, у мамы. Она тебя обязательно полюбит».
Многие мужчины, расслабленные близостью, куда-нибудь мечтали с ней уехать. Но Топтыжкин — другое. Кто его знает, предложи категорично — может, и решилась бы Ксения на бесповоротный полёт… А потом его безрадостный мир стал вползать в их отношения. С Ксенией Толя никогда не садился за руль пьяным, однажды приехал за ней на работу с хорошим запахом. «Ксюша, не казни — сегодня под банкой!»
Через день снова под той же баночной посудиной.
За месяц до этого попал под следствие. На стоянке дальнобойщиков за городом под задним колесом его КамАЗа был обнаружен труп мужчины с раздавленной головой. Когда появилась милиция, Толя спал в кабине пьяный. Следствие быстро установило, что труп подложен. Но Толе пришлось понер
Мощная молитва изменит вашу судьбу. «Сон Пресвятой Богородицы № 56»
Наши предки-христиане рождались, жили и уходили в мир иной с молитвой. Помимо этого, существовало множество заговоров и оберегов. Особенно мощной молитвой является 56-й сон Богородицы, чтение которой изменит жизнь и судьбу. Она передавалась от одного поколения к другому и дошла до наших дней. Если произносить ее в июле-августе, то можно найти защиту и покой.
Сны Богородицы
Всего их существует 77, и главное их свойство — обладание чудодейственной силой. Читая их в качестве молитвы, люди ограждаются от хворей и несчастий. Потому что каждый, кто произносит Сон Богородицы, становится практически неуязвимым.
Непременно прочитайте эту молитву, и Дева Мария защитит вас и ваших близких от бед земных.
56-й сон Девы Марии
Вот его текст:
«Дева Мария почивала на горе у реки Иордан, когда к ней подошел Сын Божий и спросил ее, хорошо ли ей спалось. На что Богородица отвечала, что спала она плохо, а сон ее был тяжелым, страшным, и снился ей Иисус. Сон такой ужасный, что и рассказывать его не хочется. Но Христос попросил мать все же поведать, что ей привиделось. А он будет его истолковывать.
И тогда Мария начала свой рассказ:
— Я видела сон, в котором неверные гнались за тобой по лесам, полям и болотам и наконец поймали и стали бить сучковатыми палками, терзать железными прутьями, били по щекам, плевали в лицо и напоили желчью. А затем надели на голову терновый венец. Я видела сон, в котором тебя судили фарисеи, а предатель Иуда повелел соорудить крест из древесины трех дерев: это были кедр с липой и кипарисом. А затем тебя распяли, прибив руки-ноги гвоздями. И кровь твоя бежала, как весной бегут быстрые ручьи.
Тело отставало от тебя, как кора отстает от дерева. Ах, зачем ты, чадо милое, поддался на эти муки. Ведь мог бы просто дунуть, и от врагов твоих осталась бы одна пыль. Ты мог бы взмахнуть платком, и они сгинули бы в огне. Куда же ты отправляешься и на кого покидаешь меня?»
Ответ сына Божьего
«И отвечал Сын Божий:
— Оставляю на Иоанна Богослова. Он тебя напоит, накормит, обует и оденет, теплом согреет. А сон твой, тобою рассказанный, повторит, запомнит и запишет. А кто его почитает в июле-августе, перепишет и будет постоянно носить с собой, того Господь спасет и сохранит. Птица его не заклюет, зверь на разорвет, разбойники не ограбят. Человек этот в огне не будет гореть, в воде не будет тонуть, а жилище его будет охраняемо милостью Божией. А если сон твой будет прочтен во время родов, то не родится вор и убийца. А если его вспомнят на смертном одре, то избавятся от муки вечной, от пламени адского и смолы кипящей и отправятся в рай. Аминь».
Нашли нарушение? Пожаловаться на содержание
56-й сон Богородицы — мощный оберег! Эта молитва помогла найти выход из сложной ситуации.
.
.Сегодня «Рецепты Здоровья» делятся с вами молитвой Пресвятой Богородицы.
Сон Пресвятой Богородицы
Сны Пресвятой Богородицы считаются сильными оберегами. С помощью Снов можно отчитать самую тяжелую болезнь, защитить себя от всякого рода колдовских воздействий, защитить свой дом. Каждый Сон служит для различных нужд. Бог дарует такому человеку долгую жизнь, а когда он умрет в глубокой старости, то его душу понесут Божьи ангелы на своих крыльях прямо к Богу, нашему Спасителю и к Милосердной Матушке Богородице.
«На горе Вертепе, у святой реки Иордан, спала Дева мать Мария. Пришел Сын Божий и сказал:
— Аминь, Дева Матерь Мария, спишь или не спишь.
Отвечала Дева Матерь Мария:
— Ох, Сын Мой возлюбленный, мало мне спалось, много во снах грезилось. Пригрезился сон, очень страшен и ужасен про Тебя. Чадо Мое милое, нельзя этого сна рассказать и поведать.
— Расскажи, Матерь Дева Мария, твой сон, буду судить и рядить.
— Видела я сон: Тебя беззаконники гоняли по лесам, по рекам, по болотам и поймали, били палками суковатыми, прутьями железными, били Тебя по латам, называли Тебя Сыном Божиим и в уста Твоя наплевали, желчью Тебя напоили, на Твою голову терновый венок наложили. Эх, Сын Мой возлюбленный, на какое Ты мучение подался.
— Видела я сон: Иуда-предатель с фарисеями суд судили, Иуда-предатель велел сделать крест из трех деревьев: из кедра, из липы и из кипариса. Истинного Христа на кресте распяли, руки, ноги гвоздями прибивали. Как весной ручьи бежали, так от истинного Христа кровь бежала. Как еловая кора от дерева отставала, так от истинного Христа тело отставало.
— Эх, Чадо Мое милое, на какое Ты мученье подалось. Ты бы дунул, у них бы одна грязь осталась, Ты бы своим платком махнул, они бы огнем сгорели. Эх, Чадо Мое милое, куда Ты уезжаешь, на кого Ты меня оставляешь?
— На Иоанна Богослова, на друга Христова. Он Тебя будет поить и кормить, обувать и одевать, и теплом согревать.
Дева Матерь Мария, кто Твой сон прочитает в июле, а в августе перепишет да с собой носить по всяк день станет, тот будет спасен и сохранен. Птица не расклюет, и зверь не растерзает, и лихие люди не нападут. Тот человек на огне не сгорит и на воде не утонет, того дом будет спасен от огня Божией милостью.
— Кто Твой сон при родах прочитает, у того родится не вор, не хулиган, не злодей, худым делом не боготворец. Кто Твой сон при смерти прочитает, тот будет спасен от муки вечной. От смолы кипящей, от огня горящего, от червей неусыпающих, пойдет в рай пресветлый. Аминь».
Поделиться на Facebook ВКонтакте Twitter Одноклассники
Семь долей Пресвятой Девы Марии
СЕМЬ ЦВЕТОВ ПРЕПОДОБНОЙ ДЕВЫ МАРИИ
V: О Боже, приди мне на помощь;
R: Господи, поспеши мне в помощь
V: Слава Отцу .
….
R: Как было вначале ….
1. Скорблю о Тебе, О Мария, очень опечаленная скорбью твоего нежного сердца пророчеством святого и престарелого Симеона. Дорогая Мать, твоим сокрушенным сердцем обрети для меня добродетель смирения и дар святого страха перед Богом.
<Радуйся, Мария ........>
2. Я скорблю о тебе, о Мария, самая скорбная, в муках твоего самого нежного сердца во время бегства в Египет и твоего пребывания там. Дорогая Мать, твоим таким беспокойным сердцем, обрети для меня добродетель щедрости, особенно по отношению к бедным, и дар благочестия.
<Радуйся, Мария .....>
3. Я скорблю о тебе, о Мария, самая печальная, в тех тревогах, которые испытали твое беспокойное сердце из-за потери твоего дорогого Иисуса.Дорогая Мать, твоим сердцем, полным страданий, обрети для меня целомудрие и дар знания.
<Радуйся, Мария ........>
4. Я скорблю о тебе, о Мария, самая печальная, в ужасе твоего сердца при встрече с Иисусом, несущим Свой крест.
Дорогая Мать, твоим таким беспокойным сердцем, обрети для меня добродетель терпения и дар силы духа.
<Радуйся, Мария ........>
5. Я скорблю о тебе, о Мария скорбная, в мученичестве, которое претерпело твое великодушное сердце, стоя рядом с Иисусом в Его агонии.Дорогая Мать, твоим страждущим сердцем обрети для меня добродетель воздержания и дар совета.
<Радуйся, Мария ........>
6. Я скорблю о тебе, о Мария, самая скорбная, в ранении твоего сострадательного сердца, когда в бок Иисуса ударило копьем до того, как Его Тело было снято с креста. Дорогая Мать, твое сердце, оцепеневшее таким образом, обрети для меня силу братского милосердия и дар понимания.
<Богородица ...>
7.Я скорблю о тебе, о Мария, самая печальная, о муках, которые вырвали твое самое любящее сердце при погребении Иисуса. Дорогая Мать, твоим сердцем, погруженным в горечь запустения, обрети для меня добродетель усердия и дар мудрости.
<Радуйся, Мария ........>
Помолимся
Да будет ходатайство за нас, молим Тебя, Господи Иисус Христос, сейчас и в Час нашей смерти, перед престолом Твое милосердие, клянусь Пресвятой Девой Марией, Твоей Матерью, чья святая душа была пронзена мечом печали в час Твоих горьких страстей.
Через Тебя, о Иисус Христос, Спаситель мира, Который с Отцом и Святым Духом живет и правит миром без конца. Аминь.
Семь молитв о семи скорбях Пресвятой Девы Марии
Эти семь молитв, представленные в этом формате, были одобрены Папой Пием VII в 1815 году. У нас также есть каждая из этих молитв на отдельных страницах вместе с иллюстрированными комментариями к каждой, как указано ниже. Они начинаются со следующего вступления: (они используют знакомый шаблон стихов / ответов для групп, но, конечно, вы можете произнести каждую из этих строк самостоятельно!)
V.О Боже, приди ко мне на помощь
R. О Господь, поспеши на помощь мне
V. Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу.
R. Как это было в начале, сейчас и всегда будет мир без конца. Аминь
(«Радуйся, Мария» произносится восемь раз, в том числе по одному разу после каждой из семи молитв.)
Радуйся, Мария, полна благодати, Господь с тобой; Благословенна Ты среди женщин и благословен плод чрева твоего, Иисус.
Святая Мария, Богородица, молись за нас, грешников сейчас и в час нашей смерти, Аминь
[О первой скорби — пророчество Симеона:]
Я скорблю о Тебе, Мария в скорби твоего нежного сердца пророчеством святого и престарелого Симеона. Дорогая Мать, твоим таким сокрушенным сердцем обрети для меня добродетель смирения и дар святого страха Божьего
Радуйся, Мария и т.д. :]
Я скорблю о тебе, о Мария скорбная, в муках твоего самого нежного сердца во время бегства в Египет и твоего пребывания там.Дорогая Мать, твое сердце так обеспокоено, обрети для меня добродетель щедрости, особенно по отношению к бедным, и дар благочестия.
Радуйся, Мария и т. Д.
[Третья скорбь — потеря младенца Иисуса в храме:]
Я скорблю о Тебе, о Мария, самая скорбная, в тех тревогах Который испытал твое беспокойное сердце потерей твоего дорогого Иисуса. Дорогая Мать, твоим сердцем, полным горя, обрети для меня добродетель целомудрия и дар знания.
Радуйся, Мария и т. Д.
[Четвертая скорбь — Мария встречает Иисуса на пути к Голгофе:]
Я скорблю о Тебе, о Мария, самая скорбная в ужасе твоей. сердце при встрече с Иисусом, когда он нес Свой Крест. Дорогая Мать, твоим таким беспокойным сердцем, обрети для меня добродетель терпения и дар силы духа.
Радуйся, Мария и т. Д.
[За пятую скорбь — Иисус умирает на кресте:]
Я скорблю о Тебе, о Мария, самая скорбная, в мученической смерти твоего щедрого сердца претерпел, стоя рядом с Иисусом в Его агонии.Дорогая Мать, твоим измученным сердцем обрети для меня добродетель воздержания и дар совета.
Радуйся, Мария и т. Д.
[Для шестой печали — Мария принимает Иисуса:]
Я скорблю о Тебе, о Мария, скорбящая о ранении твоего сострадательного сердца, когда в бок Иисуса ударило копье, и Его Сердце было пронзено до того, как Его тело сняли с Креста.
Дорогая Мать, твое сердце, оцепеневшее таким образом, обрети для меня силу братского милосердия и дар понимания.
Радуйся, Мария и т. Д.
[За седьмую скорбь — Иисус помещен в гробницу:]
Я скорблю о тебе, о Мария, скорбная, о муках, которые мучили тебя самое любящее сердце у погребения Иисуса. Дорогая Мать, твоим сердцем, погруженным в горечь запустения, обрети для меня добродетель усердия и дар мудрости.
Богородица и т. Д.
После семи молитв мы заключаем следующее:
V.Молись о нас, о Дева скорбная
R. Что мы сделали достойными обетований Христа
Помолимся
Да будет ходатайство за нас, умоляем Тебя, Господи Иисус Христос , ныне и в час нашей смерти, пред престолом Твоей милости, Пресвятой Девой Марией, Твоей Матерью, чья святая душа была пронзена мечом печали в час Твоих горьких страстей. Через Тебя Иисус Христос, Спаситель мира, Который с Отцом и Святым Духом живет и правит миром без конца.
Аминь.
ПОМОГИТЕ ПОДДЕРЖИТЬ НАШ САЙТ С ПОКУПКАМИ
ИЗ НАШЕГО МАГАЗИНА КНИЖ И ПОДАРОК
ИЛИ КАФЕ-ПРЕСС-МАГАЗИН!
ПОСМОТРЕТЬ НАШИ ПОДКАСТЫ ЗДЕСЬ!
Возвращение из семи молитв к
Молитвы скорбящей матери
Семь радостей Девы Марии
В течение довольно короткого периода сегодняшний день считался францисканцами праздником Семи Радостей Девы Марии.Как выражение религиозной жизни Серафического Ордена, он соответствует празднику Святого Розария, который начался у доминиканцев, и соблюдению 15 сентября Семи Скорбей Девы, который изначально был престольным праздником сервитов. Главный вклад францисканцев в церковный цикл праздников Марии — это, конечно, Непорочное зачатие, тогда как литургическое празднование Семи радостей происходит очень поздно и недолго. Он был пожалован им в 1906 году и сначала был назначен на воскресенье после Октавы Успения; когда реформа святого Пия X отменила практику установления праздников на воскресенье, она была навсегда перенесена на 27 августа.
Реформа Календаря, провозглашенная в 1961 году, направленная на сокращение количества праздников, и особенно так называемых «праздников преданности» (в отличие от праздников Господа нашего и святых), была запрещена.| Алтарь семи радостей работы анонимного художника, известного как Мастер Святого Семейства, ок. 1480; сейчас в Лувре. |
Примерно в 1420 году молодой человек, глубоко преданный Богородице, принял облачение Святого Франциска. До вступления в Орден он, помимо прочего, имел обыкновение ежедневно делать венок из цветов и венчать им статую Пресвятой Богородицы. Поскольку в своем послушнике больше не было возможности сделать эту корону для своей Самой Любимой Королевы, он в своей простоте думал, что она лишит его своей привязанности; это искушение дьявола нарушило его призвание, и он решил покинуть монастырь.
Милосердная мать явилась ему и мягко упрекнула его, укрепила его в его призвании, сказав предложить ей вместо венка из цветов корону, гораздо более приятную для нее, состоящую из семидесяти двух Ave Marias и Pater после каждого десятилетия Ave Marias , и каждое десятилетие размышлять о семи радостях, которые она испытала за семьдесят два года своего изгнания на землю. Послушник немедленно приступил к чтению новой короны или четок и получил от них множество духовных и мирских благ.Этот благочестивый обычай быстро распространился по всему Ордену и даже по всему миру … Святой Бернардин Сиенский говорил, что именно Короной Семи Радостей он обрел все милости, которые Небеса одарили его.| Традиционный францисканский Розарий Семи Радостей, который все еще носят как часть одежды Ордена. |
.Еще два Aves добавляются, чтобы получилось число семьдесят два, упомянутых выше, и еще один Pater и Ave для намерений Папы. Чтение завершается стихом и ответом, а также Собранием Непорочного Зачатия. V. В своем зачатии, о Дева, ты была непорочна.
R. Молитесь за нас Отцу, Чьего Сына ты родил.
Помолимся. О Бог, Который Непорочным Зачатием Девы приготовил достойное жилище Сыну Твоему; мы молим Тебя, чтобы Ты, как предвидением смерти Твоего самого Сына, сохранил Ее от всякого пятна, чтобы Ты мог также дать нам, через Ее ходатайство, прийти к Тебе с чистыми сердцами.Через того же Христа, Господа нашего. Р. Аминь.
V. In Conceptione tua, Virgo, immaculata fuisti.
R. Ora pro nobis Patrem, cujus Filium peperisti.
Оремус. Deus, qui per immaculátam Vírginis Conceptiónem dignum Filio tuo desireculum praeparasti: quaesumus; ut qui ex morte ejusdem Filii tui praevisa, eam ab omni labe praeservasti, nos quoque mundos ejus intercessióne ad te perveníre concedas.
Per eundem Christum, Dominum nostrum. Р. Аминь.
(h / t Chris W.)
Удивительный день, когда сам дьявол восхвалял Непорочное зачатие Марии
Во время экзорцизма в Италии в 1823 году два доминиканских священника заставили дьявола признать догму, которая будет провозглашена 30 лет спустя.
8 декабря 1854 г .: Папа Пий IX провозглашает догмат Непорочного зачатия Марии.
25 марта 1858 г .: В праздник Воплощения Слова в Лурдесе Св. Бернадетт появляется Пресвятая Дева и подтверждает догму, говоря: «Я есмь Непорочное зачатие».
Но 20 лет назад другое сверхъестественное и удивительное событие уже подтвердило Непорочное зачатие Богородицы. И тот, кто это объявил, был человеком, которого мы никогда не ожидали сделать.О событии рассказывает о. Габриэле Аморт, покойный экзорцист Римской епархии.
Это был 1823 год. Дьявол овладел неграмотным 12-летним мальчиком, который жил на территории современной итальянской провинции Авеллино, недалеко от Неаполя на юге Италии.
Два доминиканских священника, находившиеся в городе, о. Гассити и о. Пигнатаро оба были уполномочены епископом проводить экзорцизм.
Священники задали демону, овладевшему мальчиком, ряд вопросов, в том числе о Непорочном зачатии.
Дьявол признал, что Дева из Назарета никогда не была под его властью: даже в первый момент своей жизни, потому что она была зачат «полна благодати» и полностью принадлежала Богу.
Хотя он может быть «отцом лжи», дьявола можно заставить говорить правду во время экзорцизма, даже в вопросах веры. Вот как два экзорциста заставили его воздать дань уважения Деве и восхвалить ее Непорочное зачатие в стихах.
Униженный, дьявол был вынужден во имя Христа воспеть славу Марии, и он сделал это с помощью сонета на итальянском языке — совершенного по форме и богословию!
Здесь мы представляем оригинал на итальянском языке, а затем перевод на английский:
На итальянском языке:
Вера Мадре, сын Ио д’ун Дио че è Фиглио
и сын фиглиа ди Луи, бенче суа Мадре;
ab aeterno nacqu’Egli ed è mio Figlio,
в темпе Io nacqui e pur gli sono Madre.
Эгли — мой создатель, он — Майо Фиглио,
сын Ио, создатель и сын Мадре;
fu prodigo divin l’esser mio Figlio
un Dio eterno, e Me d’aver per Madre.
L’esser quasi è comun tra Madre e Figlio
perché l’esser dal Figlio ebbe la Madre,
e l’esser dalla Madre ebbe anche il Figlio.
Or, se l’esser dal Figlio ebbe la Madre,
o s’ha da dir che fu macchiato il Figlio,
o senza macchia s’ha da dir la Madre.
На английском языке:
Я истинная Мать Бога, Который есть Сын,
И я его дочь, хотя и его Мать;
Он родился от вечности и является моим Сыном,
Я родился во времени, и все же я его Мать.
Он мой создатель и мой сын,
я его создание и его мать;
Это было божественное чудо, что мой Сын
был вечным Богом, Который имел Меня как свою Мать.
Наше существо почти разделено между Матерью и Сыном
Поскольку Мать получила свое существование от своего Сына,
И Сын также получил свое существование от своей Матери.